Сибирские огни, 1952, № 6

дат в землю и без его пения. Да предупредите его, что в случае невы­ полнения нашего приказа он сам пойдёт туда, «где нет ни радости, ни печали...»1 — незаметно полковник перешёл на тон приказа, к чему уже давно привык корпусной генерал. — И вообще, господин Рупеску, — про­ должал отчитывать его Раковичану, — ваш бывший адъютантик наделал нам много пакостей. Только его высокий титул и близость с королевским дворцом не позволяют нам швырнуть его в штурмовой батальон в каче­ стве рядового... Вот вся эта романтическая история с его возлюбленной... Василика, повидимому, рассказала о нашем расположении, и мы должны подумать о том, чтобы перенести свой командный пункт в другое место. По нашим данным, разведчики генерала Сизова действуют преотлично... Скольких уже офицеров они перетаскали и из вашего корпуса? — Ваши опасения сильно преувеличены. Василика глупа и вряд ли может толком рассказать что-либо русским, — уклонился Рупеску от прямого ответа. — Как бы она не оказалась умнее нас с вами, — глухо пробормотал обозлённый Раковичану и вдруг заговорил опять о том, что, видимо, боль­ ше всего волновало и тревожило его. — Майский приказ Сталина, госпо­ дин генерал, это пренеприятнейший для нас документ. И нам нужно дей­ ствовать немедленно и решительно, чтобы парализовать его губительное действие. Во все пункты должны быть посланы наши агитаторы. Поднять на ноги бояр, богатых крестьян, жандармов, лавочников, примарей — всех, кому стало неуютно жить с приходом русских... Пусть поймут, что речь идёт об их существовании. И этим операциям, генерал, вы должны уделять столько же внимания, как и боевым. Если не больше. Я сегодня покину ваш штаб. Меня ждут другие дела, более важные, там, в Бухаре­ сте, и напоследок, как ваш искренний и преданный друг, хотел бы преду­ предить вас вот о чём: русских трудно выбить с захваченных ими пози­ ций. И, пожалуй, совсем невозможно вышибить их из голов так называе­ мых простых людей, если русские туда проникнут... Я хотел бы также предупредить вас, мой дорогой генерал, и о том, что именно по этим ва­ шим делам круги, которые я представляю, будут судить, как велика и важна услуга, оказанная им вами. Со всеми вытекающими отсюда послед­ ствиями, конечно. Надеюсь, вы поняли меня? — Я вас понял! — взволнованно проговорил Рупеску, торжественно пожимая холодную, бугристую ладонь своего собеседника. — Вот и отлично! Ну, что ж, желаю вам успехов! До скорой встречи в... ставке генерала Санатеску! Они ещё раз многозначительно переглянулись и обнялись. 2 Жизнь разведчиков вошла в своё обычное русло. Армия готовилась к большим боям, и их чуть ли не каждый день посылали в поиск. Часть бойцов находилась всё время на передовой, вела наблюдение за неприя­ телем, изучая его оборону. Разведчики несли потери. Тяжёлое ранение комсорга было особенно удручающим событием для роты. И вновь, как раньше, в дни тяжёлых сражений, воскресла в памяти солдат и зазвучала их старая песня: Закури, дорогой, закури. Ведь сегодня до самой зари 1 Слова взяты из молитвы, которую читают румынские священники при по­ хоронах солдат.