Сибирские огни, 1952, № 6

Она приблизилась к нему. — Прогуляемся чуток? — Погодь малость, покормлю хлопцев, тогда... — Мишкины уши го­ рели, в голове была какая-то муть. Она присела рядом, стала ждать. 2 После успешного выполнения задания разведчикам приказано было отдыхать ровно десять дней. Приведённый ими немец дал ценные сведе­ ния, и поэтому командование расщедрилось. Забаров проводил с разведчиками занятия, Шахаев — политинфор­ мации, — на это уходило в день часов пять-шесть, остальным же време­ нем каждый располагал как хотел. Пинчук и Кузьмич — эти два неуто­ мимых государственных мужа — решили, по совету Шахаева, помочь хо­ зяину дома. Обоих старых солдат почему-то раздражало то обстоятель­ ство, что в хозяйской хате совершенно отсутствовала труба, принадлеж­ ность, с точки зрения человеческой, прямо-таки необходимая. Дым от печки, как в старой русской деревенской бане, выходил через дверь и единственное окно, печь топилась хозяйкой по-чёрному. Сенька, вспом­ нив слова Никиты Пилюгина, сказанные им в первый день вступления в Румынию, теперь не давал ему покоя. — Где же труба, Никита? Ты бы поискал. Может, её хозяин прячет от нас. И кухни во дворе что-то не видать... Никита отмалчивался. Но от Сеньки отвязаться было нелегко. — Поищи же, Никита, трубу. Будь другом!.. — Отстань ты от меня, — проворчал Пилюгин. Сначала Никита был твёрдо убеждён, что «у румын обычай такой — жить без трубы — и всё. Не полагается по ихним понятиям». Но Бокулей- младший объяснил ему, что дело тут не в обычае. По румынским законам за трубу надобно было платить государству налог и притом немалый. Оттого-то трубы и маячили лишь над богатыми домами. За окна тоже нужно было платить налог. Поэтому Бокулей довольствовались одним крохотным, подслеповатым оконцем. Узнав об этом, Пилюгин помолчал, пошмыгал носом и пробурчал неопределённое: «да-а». Пинчук же возмутился. Сердце и разум «головы колгоспа» никак не могли примириться с таким «безобразием». Поразмыслив малость, он решительно объявил хозяину: — Точка. Зараз таких законив немае. Ставь трубу! А спустя час, хозяин привёз от боярской усадьбы воз крепкого калё­ ного кирпича. — Старый, вишь, конюх там оцин остался, Бокулей говорил, — рас­ сказывал Кузьмич Петру Тарасовичу. — Ионом прозывается. Тёзка, ста­ ло быть, мой... Помог Бокулею кирпичи уложить. Старый, вишь, боярин умер, а молодой — на фронте... Его, Иону, охранять оставили в имении. Вот он и охраняет... Просит ещё приезжать, коль что надо будет... Русских, вишь, любит. Против турок в семьдесят седьмом, говорит, вместе с рус­ скими воевал под Плевной. До сих пор помнит... Золотые Кузьмичёвы руки немедленно приступили к делу. В три дня он сложил в доме Бокулеев новую печь, в русском дородном стиле, за­ нявшую пол-избы. А на четвёртый день над крышей из высокой кирпичной трубы впервые весело и беспечно заструился дымок. Во дворе стоял хо­ зяин, глядя на трубу мокрыми, покрасневшими глазами. Потом, испуган­ ный, начал просить у Пинчука какую-то бумажку, чтобы, значит, не бра­ ли с него налоги.