Сибирские огни, 1952, № 6

Будет хорошо, отец, — сказал он тихо, прислушиваясь к уже ставшему для него знакомым и привычным, оживлённому говору русских солдат, этих никогда не унывающих, весёлых ребят. — Гебе нечего боять­ ся их, — он кивнул большой жёлтой своей головой в сторону окна. — Те­ бя они не обидят. Сказав это, Георге почувствовал новый, ещё более острый приступ жалости к отцу и удивился этому своему чувству, потому что никогда раньше не испытывал ничего подобного. Он вряд ли смог бы сейчас же найти объяснение этому новому для него ощущению, хотя объяснение было. Находясь долго в советской стране, не похожей ни на какую из дру­ гих стран и, во всяком случае, совершенно отличной от Румынии, и на­ блюдая там советских людей, молодой Бокулей непоколебимо убедился в возможности иной, более радостной и человеческой жизни людей на зем­ ле, чем та, которой жили его отец, мать, сестра. И сейчас он испытывал ощущение человека, однажды уже прикоснувшегося к чему-то новому, и это новое становилось для него настолько близким и заманчивым, что с ним не хотелось расставаться. — Отец, это — совсем другие люди, — снова тихо сказал Георге, попрежнему указывая на окно, за которым слышались солдатские голо­ са. — Я тебе не могу объяснить, отец, но ты сам поймёшь скоро, сам уви­ дишь, своими глазами. А лучше один раз увидеть, чем сто раз слышать... Только прошу тебя, не бойся их и не гляди так сердито... Это — мои друзья, отец!.. Ты бы лучше рассказал им о своей жизни. Они поймут тебя... Александру — так звали хозяина — посмотрел на сына с недоумением и спросил в свою очередь: — Стоит ли бередить раны? — Стоит, отец. Тебе не будет больно, когда ты увидишь, с каким вниманием они будут слушать тебя. Георге вспомнил, что отец не раз рассказывал ему печальную повесть о своей судьбе, и подумал, что хорошо, если бы он поведал её и русским. 2 Дед Александру, Василе Бокулей, рано потерял отца: его убили ту­ рецкие янычары во время своего владычества в Румынии. Молодой Васи­ ле пошёл батрачить к известному во всём жудеце1кулаку Патрану. Батра­ чил пять лет, пока не переполнилась чаша терпения. Потом сбежал от жадного и жестокого кулака, и бог знает, как пошла бы его жизнь, если бы в стране не вспыхнуло восстание против турецкого гнёта и бояр. Васи­ ле добрался до повстанцев и вступил в войско Тудора Владимиреску2. После поражения восстания стал гайдуком3, бродил по лесам, совершал набеги на боярские усадьбы, распевал разгульные гайдуцкие песни. Од­ ну и сейчас, выпив с горя цуйки и охмелев, часто поёт внук Василе — Александру Бокулей. Взъерошив и без того курчавые волосы, он выгибал шею и, размахивая рукой, пел: * Жудец — уезд (рум.). 2 Тудор Владимиреску — румынский революционер, руководитель восстания в 1821 году. 3 Гайдуки — остатки войск Владимиреску, бежавшие в леса и горы. После восстания 1821 года так стали называть людей,^ которые в знак своего протеста против существующего строя становились разбойниками, по-своему чинили суд и расправу над богатыми, защищая таким образом всех угнетённых и обездо­ ленных.