Сибирские огни, 1952, № 6

ещё не до конца освободились от этих родимых пятен тувинские поэты, особен­ но старшее поколение, такие, как С. Сарыг-оол. Возьмём для примера хотя бы стихо­ творение С. Сарыг-оола «Пионерский лагерь», помещённое в № 4 альманаха «Улуг-Хем». Это лубочная застывшая картина, не дающая представления о жизни пионеров. Автор со стороны лю­ буется открывшейся перед ним картиной пионерского лагеря, но он не знает ни ребят, живущих в лагере, ни их интере­ сов, ни самой лагерной жизни. В стихотворении «Друг» С. Сарыг-оол обедняет труд советского человека, сни­ жает высокую поэтическую вдохновлён­ ность труда, сводит его к простому сред­ ству добывания пищи и одежды. В со­ ветской стране труд, как известно, стал делом чести, доблести и геройства. Неумение создать произведения боль­ шого обобщающего значения особенно заметно тогда, когда тувинские поэты стремятся создать значительное эпиче­ ское полотно-поэму. Опубликовано в пе­ чати всего две поэмы С. Сарыг-оола — «Саны-More» и незаконченная поэма «Алдын-Кыс» («Золотая девушка»). В поэме «Саны-More» С. Сарыг-оол стремился эпически показать вчерашнюю Туву, обобщить наиболее типичные яв­ ления недавнего прошлого. Но он не су­ мел с позиций современника правильно, по-марксистски оценить это прошлое. Вместо этого он идеализирует кочевую жизнь прежних аратов. Серьёзны идейные и художественные недостатки и в незавершённой С. Сарыг- оолом поэме «Алдын-Кыс». Против воли автора эта поэма уводит читателя во вче­ рашний день Тувы. Автор рассказывает читателю о жизни двух молодых людей, которые любят друг друга и обменива­ ются письмами. В поэме есть моменты идеализации, поэтизации кочевой жизни аратов времён Тувинской Народной Рес­ публики, любование юртой, как неизмен­ ным живописным и колоритным атрибу­ том тувинского пейзажа и быта, прежни­ ми единоличными чайлагами; в ней есть и литературные, механически повторён­ ные, старые фольклорные штампы и приёмы. Последнее сказалось, например, при изображении красоты Алдын-Кыс, кото­ рая похожа не на девушку из семьи тру­ довых аратов, а расписана так традици­ онно, пышно и условно, что похожа ско­ рее всего на княжну — представитель­ ницу феодальной родовой знати — с её тонкими руками, нежными щёчками, бо­ гатыми нарядами, что совсем не согла­ суется с внутренней сущностью героини. В поэме больше авторских рассужде­ ний, чем подлинного показа событий. Не герои действуют в поэме по законам са­ мой жизни, а автор говорит за них. Со­ вершенно неоправданно и слишком легко Алдын-Кыс и её возлюбленный Байыр приходят к выводу, что совместную жизнь нужно начинать в колхозе, в осед­ лом доме. Байыр преображается сразу, стоит только ему получить рассудочное, риторически-отвлечённое письмо Ал­ дын-Кыс. Это письмо не убеждает чита­ теля, так как оно — только плод автор­ ского воображения. Слишком большое место уделено в поэме красочному опи­ санию единоличной жизни, а колхозная жизнь дана несколькими бледными штрихами, как бы вскользь, мимоходом. Не выяснены характеры героя и герои­ ни — Байыра и Алдын-Кыс. Поэма эта требует не только окончания её, но и ко­ ренной переработки уже опубликован­ ного. Упрёки в адрес С. Сарыг-оола за не­ которые его лирические и публицисти­ ческие стихи, написанные без души, бес­ цветно, монотонно, состоящие из общих крикливых фраз и однообразных рече­ вых оборотов, вполне справедливы. Один из старейших тувинских писателей, С. Сарыг-оол последнее время обнаружи­ вает признаки застоя. В стихотворении «Чайлаг» В. Эренчин поэтизирует, идеализирует жизнь стари­ ка и старухи, которые со своими детьми одиноко пасут скот на Ча-лаге в тайге, среди гор, вдали от людей. Это глубоко' умиляет автора. Основная ошибка поэта заключается в том, что в стихотворении не показана связь кочующей пастуше­ ской семьи с жизныо коллектива, наро­ да. Поэт рисует советских людей одино­ кими, уводит их искусственно Куда-то в безлюдье, прячет в скорлупу мелких, частных переживаний. Примером крайнего риторизма и мно­ гословия могут служить некоторые 'сти­ хи Л. Чадамба, который в стихотворной форме декларативно пересказывает об­ щие положения и явления в политиче­ ской и общественной жизни страны. Скудность изображаемых картин и поэ­ тического словаря, растянутость харак­ терны для целого ряда его стихотворе­ ний. Например, стихотворение «Строй­ ка» состоит лишь из названий предметов,, применяемых в строительстве, — доски,, брёвна, гвозди и т. д. Здесь нет никакой обобщающей мысли и никакой поэзии. В стихотворении «Последняя кочёв­ ка» Б. Ховенмей даёт фотографический снимок того, как арат переезжает в но­ вый дом. Здесь также всё только внеш­ нее. Новая жизнь, по стихотворению Б. Ховенмея, заключается только в но­ вом доме и новых вещах. Внутреннего мира своих героев автор не раскрыва­ ет, он не показывает, что новый чело­ век — активный строитель советской Тувы — отличается в корне от забито­ го горем и нуждой арата дореволюцион­ ной Тувы. Нет значительных мыслей, отвечающих духу нашего времени, и в стихотворении Ю. Кюнзегеша «Её го­