Сибирские огни, 1952, № 6

выдающийся русский писатель 169 оправдывал народные движения, сочув­ ствовал им, жаждал обновления общест­ венной жизни России. В духовной красо­ те и здоровье русского народа, в его мя­ тежной силе и истинном величии черпал Мамин-Сибиряк веру в лучшее будущее. Люди труда в изображении писателя почти всегда прекрасны, трудовой ге­ роизм их вызывает восхищение, радость, неподдельный восторг. Уважением, искренней, горячей любовью согреты многочисленные образы представителей рабочего класса и трудового крестьянст­ ва в его произведениях. «Если бы я был скульптором, — пи­ шет Мамин-Сибиряк об одном крестьян­ ском ходоке-старике в очерке «От Урала до Москвы», — лучшей модели для ста­ туи русского пахаря я не пожелал бы. Эта впалая широкая грудь, эти жили­ стые сильные, не знавшие устали руки, это удивительное лицо... открытое, пол­ ное мыслей и движения — всё говорило само за себя». А в романе «Горное гнездо» дана в высшей степени поэтическая картина ум­ ного, слаженного заводского труда, на­ рисованы яркие образы подлинных бога­ тырей — рабочих котельщиков Гаврилы и Вавилы: «Нельзя было не залюбоваться артистической работой знаменитых ма­ стеров, которые точно играли в мячик около катальной машины... В этом цар­ стве огня и железа Вавила и Гаврила казались какими-то железными людьми, у которых кожа и мускулы были допу­ щены только из снисхождения к челове­ ческой слабости». Вот бурлак Савоська из очерков «Бой­ цы». Он ничем не выделяется из числа многих бедствующих сплавщиков. Но на работе, да ещё к тому же чрезвычайно тяжёлой и опасной, грозящей ежеминут­ ной гибелью, он обнаруживает необыкно­ венную сметливость, выдержку, сме­ лость, становится всеми признанным во­ жаком. «Я любовался этим Савоськой, — пи­ шет о нём Мамин-Сибиряк. — Расставив широкие ноги на своей скамеечке, он служил теперь олицетворением движе­ ния. Голос звучал уверенно и бодро, в каждом движении сказывалась напря­ жённая энергия. Он слился с баркой в одно существо. Но нужно было видеть СавосЬку в трудных местах, где была го­ рячая работа: голос его рос и крепчал, лицо оживлялось лихорадочной энерги­ ей, глаза горели огнём. Прежнего Са- воськи точно не бывало. На скамейке стоял совсем другой человек, который всей своей фигурой, голосом, движения­ ми производил магическое впечатление на бурлаков. В нём чувствовалась та си­ ла, которая заразительно действует на массы». Люди, презирающие труд, люди, пере­ ставшие трудиться, по глубокому убежде­ нию писателя, как правило, утрачивают . человеческие качества, вырождаются. Именно таким выглядит «последний из Лаптевых», миллионер, воспитанный за границей педагогическими светилами бур­ жуазного мира. Он ничего, «кроме орга­ нического отвращения к труду и в осо­ бенности к труду умственному», от них не получил. Среди кипевшей вокруг не­ го на заводе напряжённой работы Лап­ тев один оставался безразличным и рав­ нодушным. Уже ничто не могло расше­ велить из поколения в поколение пара­ зитирующих тунеядцев. Только трудовой народ, созидающий всё самое ценное на земле, является творцом и двигателем жизни. В произведениях Мамина-Сиби- ряка перед читателем неизменно вста­ вал образ народа-труженика, народа-ис- полина, народа-героя и борца. В этом отношении Мамин-Сибиряк стоял ближе, чем кто-либо из писателей- современников, к правде марксизма. Но эпоха «безвременья» и реакции, когда формировалось, складывалось мировоз­ зрение писателя, наложила свой отпеча­ ток на его творчество: Мамин-Сибиряк хотя и пережил революцию 1905 года, но не смог понять организующей силы пролетариата и его партии, не знал ис­ тинных, подлинно революционных путей к освобождению угнетённого народа. И это обстоятельство определило противо­ речивость, непоследовательность иных его выводов, ослабило силу воздействия 1 некоторых его произведений. Но всю свою жизнь и всё своё творчество он честно и безраздельно посвятил служе­ нию своему народу, своей родине. Его любовь к родине проявлялась и в пристальном внимании к нуждам наро­ да, и в поэтическом воспроизведении родной природы, и в любви к богатому русскому языку, и в ненависти ко всяко­ го рода «всечеловекам», «беспачпорт- НЫМ брОДЯГаМ», ПОКЛОНЯЮЩИМСЯ ТОЛЬКО' золоту, только голому чистогану. «Родина — наша вторая мать, — пи­ сал он брату, — а такая родина, как Урал, тем паче. Припомни «братца Ан­ тея» и наших богатырей, которые, па­ дая на сырую землю, получали удесяте­ рённую силу. Это — глубокая, верная мысль. Время людей-космополитов и всечеловеков миновало, нужно быть просто человеком, который не забывает своей семьи, любит свою родину и рабо­ тает для своего отечества». Горячий патриотизм помог писателю рассмотреть лицо российских Колупи- евых и одновременно Колупиевых меж­ дународного -капитала. В повести «Бе® названия» о немецких и английских по­ ставщиках машин в Сибирь Мамин пи­ шет: «Это были цивилизованные между­ народные 'хищники. Они разделяли с русским барином презрение ко всему русскому, кроме русских денег». Более того,—утверждает писатель,—почти все эти иностранцы — специалисты, постав­