Сибирские огни, 1952, № 6

ну, произведённый в офицеры в дни войны из нижних чинов. Лодяну не хотелось командовать ротой. Офицерство армии Антонеску, являлось особой кастой, ограждённой от солдат непреодолимой стеной. Лодяну с первых же дней командования ротой попытался разрушить эту стену. Он давно заметил, что офицеры роты, взводные командиры — сын­ ки бояр, относились к нему, рабочему с заводов Решицы, с открытым пре­ небрежением, смотрели на него как на выскочку, недостойного их уваже­ ния. Приказы Лодяну они выполняли неохотно, а его обращение с солда­ тами было противно им. Штенберг с трудом отыскал младшего лейтенанта. Лодяну находился в одной из только что вырытых траншей, окружённый группой солдат. Сам он и солдаты были вымазаны глиной, однако никто из них не уны­ вал. Ещё издали лейтенант Штенберг услышал звуки губных гармошек, дудок и скрипок — любимых инструментов румынских солдат. — Забавляетесь, господа? А кто же за вас будет рыть траншеи? — на ходу бросил Штенберг, решивший с первой же минуты дать понять своим подчинённым, что он — строгий командир. — Солдаты утомлены и сейчас отдыхают. — спокойно ответил Лодя­ ну. — Разве вы не видите, господин лейтенант? Почти месяц они день и ночь роют траншеи, без отдыха. Штенберг промолчал. К вечеру он приказал собрать всю роту. Ново­ му командиру захотелось ободрить подчинённых. И, едва рота выстрои­ лась в неглубокой балке, он начал: — Солдаты! Корпусной генерал Рупеску просил передать вам его благодарность. Вы отлично потрудились. Враг не пройдёт через ваши по­ зиции! Королевская гвардия покажет, что она умеет защищать своё оте­ чество. Вы утомлены, — знаю. Но ваши братья испытывают более тяжкие трудности. Там, на полях золотой Транснистрии и Молдавии, возвращён­ ных нашей родине кровью лучших её сынов, румынским солдатам очень тяжело сдерживать красные полчища. Вы не испытываете тех лишений, какие испытывают они. Вы сыты, обуты, одеты. Мама Елена, по приказу которой сформирован наш корпус, заботится о вас. Не так ли, братцы? — закончил Штенберг, окидывая строй отечески-покровительственным, доб­ рым взглядом. Лейтенанту было приятно сознавать, что две сотни людей, втиснутых в рыжие мундиры, не спускавших сейчас с него глаз, являются его под­ чинёнными, что он, Штенберг, — их командир, начальник, властелин, пер­ вый судья и защитник. — Не так ли, братцы? — повторил он, сияя от внутреннего ликова­ ния, причиной которого были и вот это ощущение власти над людьми, ко­ торых он скоро поведёт в бой, и сознание того, что он, Альберт, стал хо­ зяином огромных богатств, и воспоминание о последней встрече с краса­ вицей Василикой, поверившей, кажется, в гибель своего возлюбленного и мысль о том, что, наверное, удастся пристроить её где-нибудь при штабе. В эти минуты Штенберг как-то совершенно забыл о вчерашних не­ приятностях и о том, что идёт война, что она очень близко, что скоро, совсем скоро придётся лицом к лицу встретиться с теми, о которых он много говорил, но имел самое смутное представление; что вот эти пози­ ции, окрашенные сейчас низкими лучами медленно опускавшегося за да ­ лёкие горы солнца, нужно будет защищать всерьёз, и, может быть, сложить на них свою голову. Ни о чём этом не думал сейчас румянощёкий офицерик, меньше все­ го расположенный к неприятным мыслям. Бой для него был пока что по­ нятием довольно абстрактным. И он думал о нём с беззаботностью юно­