Сибирские огни, 1952, № 6

П2 ФЁДОР МАЛОВ ки и, бережно разгладив, разложила каждую газету на солнцепёке. Предсе­ датель колхоза, Апах, возвращался в тот день из тайги. Спустился с перевала Иней-тас в зелёный распадок и видит: сидит возле тропинки девочка, голову склонила на колени, дремлет, а кругом что-то серое, словно стадо гусей на от­ дыхе. Подъехал Апах ближе — Хызыр- ка: сидит, дожидается, когда высохнут на солнце газеты. — Что такое случилось? — спросил председатель девочку. Хызырка плакси­ во сморщила губы. — Ах, Апах, дорогой Апах! Лучше и не спрашивай. В первый же год работы Хызырка от­ личилась, как лучший письмоносец в предгорьях Чити—Хара-таг. Стояла вес­ на. В степи дымились густые туманы. Хызырка развозила газеты с постановле­ нием февральского Пленума ЦК партии. Такой кипучей весны ещё не бывало в саянских предгорьях. Молодой письмоно­ сец, Хызырка, аккуратно появлялась на степных стойбищах, раздавала газеты па­ стухам, и разлившиеся яружки и овраги не были помехой. — Хорошую премию тогда получила, — говорил Апанис тихо, чтобы не услы­ шала Хызырка. — Мать тогда у ней силь­ но хворала. Деньги были им нужны, что­ бы выехать на курорт. По пути на Тобрак-суг есть охотничьи угодья, смолокурни, одинокие заимки звероводов и полесовщиков. Если объез­ жать всё — на это и целой недели, по­ жалуй, не хватит, а постоянную связь с людьми нужно поддерживать. Мало ли что случается в жизни этих таёжных лю­ дей, оторванных месяцами от улусов, от своих семейств. Объехать каждого у Хызырки нет времени, да и как отыщешь в тайге промышляющего охотника? Зи­ мой они «белкуют» и «соболюют». В иной день ловкий зверовщик больше по­ лусотни километров отмахает на лыжах. Летом у охотников короче промысловые пути, а всё-таки и летом они не сидят на месте. И вот, условившись с Хызыркой, промысловики вырубили в скале за пе­ ревалом Иней-тас глубокий почтовый ящик, а над ящиком высекли подходя­ щую надпись: Добрые вести несите. Худые в землю хороните. В этом ящике Хызырка и оставляет для таёжных людей записки от родных, домашние узелки, газеты, колхозные рас­ поряжения. Таёжные люди приходят сю­ да, забирают свою почту из каменного ящика, оставляют здесь свои записки, посылки для передачи родным. Они знают: Хызырка — девчонка исправная, доставит, что следует, в надёжные руки, не подведёт. К тому же в тайге, как в море, есть свои обычаи. Таёжные охот­ ники, сборщики кедровых орехов остав­ ляют иногда годовые запасы продоволь­ ствия, годовую добычу пушнины в неза­ пертом лабазе •— и никому и в голову не придёт посягнуть на чужое добро. Непри­ косновенность чужого добра — вековой закон сибирской тайги. Перед отъездом в тайгу, Хызырка ис­ правно оповещает по окрестным улусам: кому оставит записку, кому -— в окно по­ стучит: — Завтра уезжаю на Иней-тас. За перевалом тропинка вступила в мо­ лодой хвойный лесок. Туман не прохо­ дил. С веток молодого боярышника пада­ ли тяжёлые капли. Пряно пахнуло влаж­ ной хвоей и буйным горным жасмином, увешанным мохнатыми золотистыми се­ рёжками. "Алыми казались крутые по­ вороты тропинки от осыпающихся лепест­ ков шиповника. Из тумана выступила чёрным пятном избушка, таёжная «чап- хан-тура» — зимнее охотничье убежище без крыши. На «чапхан-туре» стоял пар­ нишка лет тринадцати и сбрасывал с по­ толка сгнившие листья, прелую хвою, мелкие ветки, мусор. На земле лежали, прижатые камнями, широкие шершавые полосы свежей еловой коры. Кругом ди­ кая, неприютная тайга, а парнишка один- одинёшенек хозяйничает тут, как у себя на задворках! — А ну, поберегись! — крикнул он, завидев подъезжающую впереди Хызыр- ку. ■— Засыплю! Давай, отъезжай! И он сбросил вниз огромную охапку влажной древесной прели. Нас опахнуло тяжёлым запахом сырой, заплесневелой древесины. Парнишка был из соседнего улуса, знакомый Апанису. — Ты чего тут делаешь, Кичкилосов? — окликнул его Апанис, придерживая своего коня. — Когда ты успел в горы забраться? — Заберёшься тут, с этим народом! — Что же у «чапхан-туры» случи­ лось? Кичкилосов спустился на землю, по-, трогал ногой еловую кору и посетовал: поздней осенью в избушке проживали колхозные лесорубы, набросали, для теп­ ла, на потолок травы и хвороста, а очи­ стить после не пришлось — морозы уда­ рили. С весны тоже руки не дошли во­ время, вот и приходится делать задним числом. — Потолок-то уж преть начал. — ^Весной бы приходил, — съязвила Хызырка. — Ну, ты... стрекоза! — отмахнулся Кичкилосов. С манерами взрослого мужчины, он достал трубку, присёк от огнива искру, не спеша сунул кисет под старую корич­ невую куртку. — На плотину, Апанис? — пыхнув дымом, спросил он. — На Тобрак-суг.