Сибирские огни, 1952, № 6

Как птица, на корм летает по разным местам. Земля у нас широка. А стоило бы ещё побывать гостю Кас­ линских! В степи дует, резвится вольный ветер-гуляка, — какое дело можно при­ думать для него? Ветер приносил дожди, ветер заметал снег на зимних пастби­ щах. Этим от века и довольствовался че­ ловек. Теперь ветер, натуживаясь, вер­ тит высокое стальное колесо на Абакан­ ке, качает воду в коровники, кошары, на конюшню, ветер режет на силос степ­ ные бурьяны, лопухи, толчёт жмых для ягнят, дробит фуражное зерно на посып­ ку коням. Стоило бы приехать ещё го­ стю Качинских! Посмотрел бы он теперь на совхозных доярок, тоже переселив­ шихся на Абаканку. Заглянул бы в ве­ домости приёмщицы молока Дайры, по­ слушал бы, что говорят по утрам доярки, эти неутомимые труженицы в долине Абакана. — С прибавкой, Зинашка? — С прибавкой, Гичо. А у тебя? — Посмотри. — Гичо стави т . полный дойник, поправляет белый колпак. — Несла — руке тяжело. Никогда такого не бывало. В каждую дойку Мальва у меня прибавляет. — Пошло молоко с Абаканки! Табунщвца Сарыгас З а отлогим голубым курганом, у под­ ножия величественной Изых-таг, встре­ тились мы с колхозной табунщицей Сарыгас Чебодаевой. Это была молодая, хорошо грамотная женщина, ставшая та­ бунщицей в годы войны. Палящее солн­ це стояло в самом зените. Золотистый зной в степи переливался густыми вол­ нами. Сарыгас привычно держалась в плоском седле, ловко щёлкала длинной нагайкой, весело покрикивая на коней: «О гэй! Гэй!» З а плечами табунщицы висел старенький дробовик. Лёгкая ко­ сынка, ленты в косичках, кофточка из китайки были цвета той же синевы, что кутала высокую вершину Изых-тага. — Как нынче кони в степи? — спро­ сил я табунщицу. Сарыгас поправила болтавшийся у седла котелок. — Добрые кони, добрые пастбища, — ответила она обычным приветствием степ­ ных пастухов. — Куда вы путь держите? Ираклий Михайлович сказал. Сары­ гас отозвалась: «Знаю и улус Тахтара- ков, и озеро Орга-кол, и гору Таскыл- таг. Ездила в «Алтын-чул» подписывать договор с тамошними табунщиками». — Новое орошение там, слышала. В табуне, который пасла Сарыгас, кони были местной абаканской породы. Любитель выхоленного, гладкого коня с мягким и красивым экстерьером улыб­ нулся бы, пожалуй, увидев этих поджа­ рых, песочной масти лошадок с корот­ кой сильной шеей, с крупными мосла­ стыми ногами. Но это удивительно нетре­ бовательная и на редкость выносливая степная лошадь. Она легко пробегает под седлом до ста километров без кор­ мёжки. Легко переносит и лютейшие си­ бирские морозы и летний зной здешних безводных степей. Хакасские коневоды говорили, что предки этой лошади вы­ везены частью из Тувы и частью и з Монголии. — Нет лучше коня в степи! — гово­ рит Сарыгас. Табунщица озабоченно посмотрела на дорожку. Из улуса должен приехать сменщик; самой Сарыгас нужно побы­ вать дома. — Разве вы одна здесь, Сарыгас? — спросил я табунщицу. — Конечно, одна, — ответила Сары­ гас. — Артелью за табуном не поска­ чешь. Да и мало у нас в колхозе людей. В бригадах их не хватает. Люди нужны в поле. Люди нужны на фермах. Люди нужны в степи. Всюду нужны люди. И много, очень много нужно людей. Хозяй­ ство ведём широкое. — Но у пастухов есть подпаски? — И я теперь не одна. Теперь и у меня есть сменщик — племянник. Труд­ нее было, когда шла война! А тогда и сменить было некому. —■А где у вас шалаш? Палатка? — Зачем палатка? Нет. — Ну; шалаш? Сарыгас с весёлым удивлением по­ смотрела на меня. — Вот мой шалаш! — похлопала она своего коня. — И шалаш, и палатка! Вся кибитка на спине! А вся посуда за поя­ сом! Канители меньше. И, не удержавшись, Сарыгас засмея­ лась. Табунщик постоянно в седле. Вся его жизнь проходит верхом, в бесконечных степных переездах. И в тихий летний полдень, и под ледяным январским вет­ ром неотлучно колесит за своим табуном Сарыгас, колесит без отдыха, без при­ станища до самой смены. Ночью сытые кони дремлют. Сон табунщика в степи не крепок. Прикурнёт на полчаса Сары­ гас, не выпуская из рук поводьев осед­ ланной лошади, — и снова в седло, сно­ ва неусыпное бдение в непрестанном движении. Галопом, рысью, шагом гар­ цует и гарцует по степи Сарыгас, следу­ ет за своим табуном неотступно. Утренняя заря застала у родника Ак- Сыр. Вечерний привал состоялся за озе­ ром Улуг-кол. Такая жизнь вырабатывает железную выносливость, стойкость, самообладание. Сарыгас рассказывала мне, как однаж­ ды глухой тёмной ночью на табун напа­ ли волки. Было уже поздно. В степи выл сту­ дёный ветер, заметал по буграм и скло­ нам первую порошу. Сбившись и пону­ рив головы, кобылицы дремали под осы­