Сибирские огни, 1952, № 6

он ползал среди пылающих домов. Зда­ ние райкома горело, как большой кос­ тёр, и Пётр Петрович понял, что жена его погибла. Он не нашёл и сына. Кто-то сказал ему, что немцы схватили ребёнка вместе с бабушкой и увезли на грузо­ вике. Залечив раны, Пётр Петрович про­ брался через линию фронта к своим и вступил добровольцем в армию. Демоби­ лизовался в чине старшего лейтенанта. Перед самым концом войны он узнал, что его сын, вместе с другими малыша­ ми, находился в Клайпеде в немецком воспитательном доме, а при отступлении немцев увезён куда-то в глубь Германии и что бабушка его, вероятнее всего, за­ мучена где-нибудь в концентрационных лагерях. Уверенность в том, что ребёнок остался жив, окрылила Петра Петрови­ ча и, когда немецкая армия капитулиро­ вала и сложила оружие, он с радостью стал думать о скорой встрече с сыном. Но тут выяснилось, что прежний клай­ педский «воспитательный дом» был эва­ куирован немцами далеко на запад и те­ перь оказался в американской зоне ок­ купации. И сколько писем ни писал американ­ скому командованию сам Пётр Петро­ вич, сколько раз наше правительство ни требовало вернуть всех до одного со­ ветских детей своим родителям, амери­ канцы всеми способами, приводя самые дикие «мотивировки», затягивали реше­ ние вопроса. И когда Пётр Петрович рассказал всё это и прибавил ещё, что мой сын похож на его сына, я п он ял , . какое горе беспрерывно терзает душу отца, и как мучительно больно слушать ему радиосводки из Кореи, где те же американцы сейчас убивают ни в чём неповинных мирных людей и среди них — многих детей. После этой встречи и хорошего, отк­ ровенного разговора мы как-то особен­ но быстро сдружились, и очень часто те­ перь, возвратившись с завода, я заста­ вал в нашем садике Петра Петровича, окружённого детворой. Едва он появлял­ ся, ребята со всех направлений бежали к нему и, отведя его куда-нибудь в осо­ бенно красивое и тенистое место, где гу­ ще всего раскустились черёмухи, усажи­ вали на скамейку и заставляли без кон­ ца разговаривать с ними, играть или загадывать загадки. Малыши его очень любили. Мне приходилось видеть Петра Петро­ вича на собраниях и совещаниях. Он всегда выступал решительно и резко, как обычно говорят твёрдые волей люди, к тому же уверенные в своей правоте. З а ­ помнилась мне речь Петра Петровича на городской конференции сторонников ми­ ра. Он начал спокойно и даже, как мне показалось, холодно. Но в этом кажу­ щемся холоде сдержанных слов отчётли­ во звучала сила и непреклонная воля ве­ ликого народа, борющегося за мир, про­ тив войны, и когда Пётр Петрович заго­ ворил о кровавых злодеяниях американ­ ских агрессоров в Корее, голос его на­ полнился такой страстью и гневом, слов­ но весь зрительный зал переместился туда, за трибуну, и вдохнул свои чувства И мысли в речь одного человека. А с дет­ ворой Пётр Петрович бывал необыкно­ венно весел и шутлив, хотя в глазах у него постоянно и оставался оттеною грусти. Незадолго до начала нового учебного года я простудился и слёг в больницу. Болезнь оказалась затяжной и, лёжа в постели, я наблюдал в окно, как осень медленно кладёт на листья деревьев свои отметины, и думал временами, что вот уже скоро оголится вовсе и садик под окнами нашего дома, и жёлтые листья устелят в нём песчаные дорожки. Проведывать меня приходила жена вместе с сыном, а иногда он прибегал и один, хотя больница находилась в про­ тивоположном конце города. Несколько раз навещал и Пётр Петрович, пока ему позволяло время, а когда начались за­ нятия в школе, он стал пересылать с мо­ им сыном ободряющие записки. В один из дней, когда я уже мог вста­ вать с постели и готовился к выписке до­ мой, — помнится, это был вторник, — в палату вошёл сынишка, долго и торо­ пливо рассказывал о своих школьных делах, а потом вдруг спохватился, что не сказал самого интересного, самого главного: Пётр Петрович приходил в школу... со своим сыном! И я от всего сердца порадовался счастью, заслуженному этим человеком. Столько лет тяжёлых дум и пережива­ ний! Радостное волнение долго не оставля­ ло меня и наполняло новыми силами. Ос­ тавшись один, я всё время сновал по длинному коридору больницы и даже- украдкой, чтобы не увидели медицин­ ские сёстры, ставил стулья и, опираясь на их спинки руками, подтягивался, про­ буя крепость мускулов. И мне особенно сильно хотелось, скорее выписавшись из больницы, пригласить к себе в дом Петра Петровича и в семейном кругу, за чашкой чая, выслушать его счастли­ вый рассказ. В субботу во второй половине дня я уже шёл домой. Меня не удивило, что Пётр Петрович сидел на скамейке в са­ дике нашего, дома. Значит, сынишка ус­ пел предупредить и его, и он решил принять участие в общей радости. Листья с деревьев уже облетели. Ж ёл ­ тые и сухие, они похрустывали под но­ гами, а сквозь оголённые ветви кустар­ ников какой-то особенно ясной и чёткой представлялась глубина нашего неболь­ шого, но милого сердцу сада. Может быть, это было от того, что з а