Сибирские огни, 1952, № 6

Владимир стоял, вытянув дрожащие руки по швам, и ничего не мог ответить. Только губы шевелились. Он, должно быть, хотел сказать что-то, но язык онемел, не подчинялся ему. По чёрным от копоти и пыли щекам, небритым и худым, катились слёзы, оставляя за собой светлые ручейки- дорожки. Пальцы больших солдатских рук, что ещё полчаса тому назад так крепко держали тяжёлое бронебойное ружьё, теперь не смели ше­ вельнуться и только чуть-чуть вздрагивали. — А в медсанбат тебе пойти всё-таки надо, старшина, — сказал Дёмин. Фетисов вздрогнул, но не изменил положения, стоял перед началь­ ником по команде «смирно» и лишь обидчиво возразил, совладав с вол­ нением: — Нет, товарищ полковник, я пойду... туда. — Он, не поворачиваясь, качнул головой вправо, как делают солдаты по команде: «По порядку но­ меров, рассчитайсь!» — На высоту... Там я нужен. Коммунистов в нашей роте мало. Я, ротный да ещё один боец, которого, может, уже... — Пусть идёт, — сказал генерал. — Иди, Фетисов!.. Владимир обрадованно заулыбался, неловко пожал протянутые к не­ му руки, повернулся чётко, как положено по уставу, через левое плечо, и пошёл. Начальники долго провожали глазами его быстро удаляющуюся нескладную, но плотную фигуру. — Как вы думаете, Фёдор Николаевич, продержатся? — Продержатся. — Обязательно продержатся! 6 — Стоп! — Шахаев вскочил на ноги, затоптал горящий шнур. Он ■сделал это в тот момент,’ когда огонь уже был в нескольких сантиметрах -от тола. — Стоп!.. Ещё можно держаться! Понятно — дер-жать-ся! Парторг мог бы возненавидеть себя за минутную слабость, заставив­ шую его принять преждевременное решение о взрыве дота: ради чего же проведены эти долгие часы невероятных страданий, ради чего умер час тому назад от внезапно вспыхнувшей гангрены Али Каримов? И Шахаев скрипел зубами: — Держаться! Это, всегда жестокое, «держаться», но в их условиях таящее в себе какую-то надежду, все читали на его лице: и в горячем блеске раскосых глаз, и в тугом перекатывании желваков под смуглой кожей, и в напря­ жённых, едва заметных, но всё же заметных на его чистом высоком лбу складках. — Держаться, Никита, держаться! — в горле Шахаева давно пере­ сохло и он хрипел, повторяя одно это слово с каким-то злобным торже­ ством. — Вон, посмотри на Сеньку и Акима — орлами выглядят! — вдруг усмехнулся старший сержант. Один из «орлов», Ванин, пригорюнившийся было настолько, что впору хоть зареветь, теперь ободрился, выпятил грудь, тряхнул за плечо Пилюгина: — С нами не пропадёшь, Никита! Ты ведь тут не один. Понял? Однако усталость, голод, потеря крови, огромное духовное и физиче­ ское напряжение взяли своё. Тяжёлый туман наволочыо закрыл глаза Шахаева. Это случилось в тот момент, когда где-то отдалённо и глухо гря­ нул артиллерийский залп и вслед за ним послышались уже совсем близко от дота разрывы снарядов. Парторг попытался было сообразить, что это значит, но туман, закрывший ему глаза, сгустившись, приглушил и созна- 7. «Сибирские огни» № 6.