Сибирские огни, 1952, № 5

Если Шилова ругали, он молчал. Панка говорила: «Степану всё равно, что шло, что лежало». Кешка никаких замечаний не терпел. Он сразу же начинал оправ­ дываться. Получалось, что виноват не он, а либо кони, либо сенокосил­ ка, — всем постоянно был недоволен. То ворчал, что ему дали самых пло­ хих лошадей: «Хоть сейчас на живодерню», то самую старую ма­ шину. К учётчику Захаров постоянно придирался, что тот ему меньше записывает, чем он скосил. Кешка не признавал никаких авторитетов. И всё же он подчинился Косте. А случилось это так. Ребята усиленно добивались рекордной выработки в честь вахты Мира. В один из таких дней участки Кости и Кешки оказались рядом. Весь день ребята были на виду друг у друга. Вдруг Костя заметил, что лоша­ ди Захарова остановились. «Что-то у Кешки застопорило», — подумал он и пошёл к товарищу на выручку. Кешка постоянно жаловался на упрямую пристяжную. И сейчас вы­ мещал на ней свою злость. Он хлестал коня бичом по брюху, по голове. — А ну, брось! — крикнул Костя тонким срывающимся голосом. Он подскочил к Кешке, вырвал из его рук бич и отбросил его. Захаров по­ вернул к Косте красное лицо, казалось, что глаза его от возбуждения стали более раскосыми, чем обычно. — Захочу — и буду бить! — крикнул он. — Ты не в своё дело не суйся. Подумаешь, какой начальник выискался. — Кешка наклонился, чтобы поднять бич. — Не смей! — подступил к нему Костя, сжимая кулаки. — А... ты драться... И, схватившись, оба покатились по земле. Через несколько минут они сидели на траве, не глядя друг на друга. Вытирая рукавом грязь с лица, Кешка всё ещё запальчиво спросил: — Это по-комсомольски — драться? — А коня бить, по-твоему, — по-комсомольски? — в тон ему отве­ тил Костя. Он встал, поднял валявшийся неподалёку бич и, потирая ушиблен­ ное колено, пошёл на свой участок. «В комитет он пожалуется, — решил Кешка, — будут разбирать, как Генку Верёвкина весной. Вот и вышел в передовые». Он ждал два дня и два дня не разговаривал с Костей. Убедившись, что Мишин никому не пожаловался, Кешка не выдержал и заговорил первым. — Костя, отдай бич, — попросил он. — Слово дай, что над конями издеваться не будешь, — сказал Костя. — Не буду. Честное слово. — Как комсомолец говоришь? — Ясно же, как комсомолец. — Ну, возьми.. Только помни: слово дал. С тех пор Кешка стал во всём подчиняться Косте. Мишин в глубине души торжествовал. Омрачало одно: если об этом случае узнали бы члены комитета, они, конечно, осудили бы его за т а ­ кие меры воздействия. «Ага, сам не смог справиться, пошёл жаловаться». А ведь ребята недавно выбрали группкомсоргом. Костя дорожил их мнением. Но на этом «воспитание» Кешки не закончилось. Через два дня у Степана поломалась машина. Костя часа полтора провозился, помогая ему наладить сенокосилку. Возвращаясь, он заметил, что лошади Кешки