Сибирские огни, 1952, № 5

И теперь Степан видел только синие, восхищённо смотревшие на него глубоко сидящие глаза, ярко залитые румянцем щёки, высокий чистый лоб. Степан сжал ладонями щёки сына и крепко поцеловал в губы. — Ты больше никуда не уедешь? — спросил Андрей. — Уеду на три-четыре месяца, сдам государственные экзамены и вернусь сюда, — ответил Степан, всё ещё продолжая любоваться сыном. Они, взявшись за руки, пошли по направлению к ветровой сушке. — А я ведь ещё вчера знал, что ты приехал, — сказал Андрей. — Я ждал , что ты примчишься, как только узнаешь о моём приезде. Андрей потупился. — Мне показалось, что маме станет от этого грустно. — Тебе не хотелось огорчать её? — Ты не знаешь, сколько она перенесла. — И ты винишь в этом меня? — Тебя все здесь обвиняют. Только от мамы я никогда не слышал о тебе дурного слова. — Да .. Вот... А ты знаешь, сынок, что за это время... Степан постарался перевести разговор на другую тему. Это было нетрудно. Андрея интересовали успехи горно-алтайских футболистов, отправившихся на состязание в Новосибирск, события в Корее, высотные дома, воздвигаемые в Москве, новая очередь метрополитена. Степан три года прожил в Подмосковье и с увлечением начал рассказывать о белых дворцах, которые, как снежные вершины, врезаются в голубизну неба, о подземных галереях, залитых солнечным светом. Они не заметили, как проснулся посёлок и гулкие удары об обломок рельсы, привешанной к вековому кедру, оповестили, что пора завтракать. Через несколько часов Степан выехал дальше с комиссией по приёму пантов. II Март стоял на Алтае солнечный. Снег быстро оседал. На южных каменистых склонах гор, не защищённых лесом, возникали крохотные гроты и пещеры из тончайших льдинок. Они подтаивали днём и зам ер­ зали ночью, становясь всё тоньше и ажурнее. На скалистых выступах быстро увеличивались проталины. Нужно было торопиться с переводом оленей на новую ферму. Быстро скользя на лыжах с горы, с силой отталкиваясь палками, Степан перемётывал через овраги, взлетал на пригорки, ловко скользил между камнями. Ходить по лыжне он не любил. «Интересно, как решится сегодня вопрос о перегоне оленей на новую ферму, — думал он. — Ж аль , что опаздываю к началу собрания. Зато закончили сегодня панторезный станок. Теперь всё готово к приёму оленей». Солнце спускалось за горы. Начало алеть ясное весеннее небо. По­ розовели снежные вершины гор. Уже около двух месяцев Заботин жил в совхозе. Несколько дней провёл с сыном, пока оформлял в области новое назначение старшим зоотехником в Нижне-Уйбинский маралосовхоз. Никак не мог себе про­ стить, что оставил сына. Андрей никогда больше не заговаривал о ма­ тери, не напоминал об его внезапном отъезде, но Степан не раз ловил на себе его пристальный изучающий взгляд и понимал, что сыновью дружбу ещё придётся завоёвывать. L Приняв дела, Заботин по совету Сураева решил поселиться в по ­ сёлке новой оленефермы. В домике было холодно и неблагоустроенно. Но