Сибирские огни, 1952, № 5

— За столом моей работы Любо-мило посидеть. Тот — про столы, тот — про гужи, Ловчатся оба, как сказать бы. — Слух, Федя, есть... — А ты скажи. — Про свадьбу... — Про какую свадьбу?! Гость даже рюмки не донёс: Повисла, не дойдя до цели. — А слух такой, что наш колхоз На вашей женится артели. Заплескался хмель по чашам. — Пей до дна! — Пей до дна! — Оттого ремёслам нашим Только выгода одна. Уже давно к руке рука, Усы — к усам, и так-то прочно Два знаменитых старика Объединяются досрочно. * ** Зима. Повеяло от рек Суровою прохладой. Стоял ноябрь, и крупный снег На землю тихо падал. Снежинок рой, Сойдясь, кружил. Чтоб снова разминуться: Всё, что хотел, запорошил, Всё, что сумел, заворожил, Да так, Что тополь затужил, Не смея отряхнуться. Берёза старая, в кругу Других берёз, с азартом Раскладывала на снегу Свои сухие карты. Их много в стуже ледяной, И все они, на счастье, Одна к одной. Одна к одной — Одной червонной масти. «Был на курсах трехгодичных, Курсы кончил «на отлично» Бригадиром нашим стал — Целоваться перестал». Девчата песню пропоют, Похвастают обновкой: Гурьбою в клуб, а в нём — уют, В нём — аромат сосновый. И с чертежа, что там прибит, На них грядущее глядит... В клуб собралась Шатровка вся. Войдя и шапку скомкав, — Где большинство, туда и я! — Промолвил Трифон громко. Пред Кузьмичём вошёл в кураж, Чтоб не гордился очень: — Кузьмич, а где у вас гараж Для легковых... и прочих. А тот подумал: «Экий бес! И я тебя поддену: — Ставь, Спиридоныч, под навес, А нет — тащи на сцену». * ** Привычно появляться им Да так, чтоб интереснее: Ребятам с декламацией, Девчатам с новой песнею, С припевами весёлыми, Со звуками со струнными, Что плавают над сёлами Ночами звёздно-лунными. «За горой, за лесом, За быстрою речкой... За горой, за лесом Милый мой живёт. На тропинки лисьи Опадают листья — Жду-пожду, а парень В гости не идёт. Мне самой, подруженьки, Некогда ходить. Как бы мне, подруженьки, Парня заманить». На сцене парень в кителе Ведёт борьбу с фашистами, А в тёмном зале зрители Переживают истово. Вот люди падают, встают, Пшеницу топчут спелую... В бойце Андрея узнают, И рядом Настю смелую. Вот парня ранили враги. С тоской неодолимою, Он просит девушку: — Беги!.. Спасай себя, любимая! Но говорит она ему, Склонясь — да так, что верится. — Тебя... у смерти отыму, У всех, кто взять осмелится... *** Пристала к сердцу Насти боль, Тревожат Настю мысли. На сцене сыгранная роль Не удаётся в жизни. Пожалуй Настю не понять, Не помянув на слове, Что ей минуло двадцать пять, И пять последних — вдовьи. И всё же в этот добрый год. При хитрых бабьих взглядах, Она водила хоровод В девических нарядах. И стали Настю называть Бедовой, слишком бойкой... Мол кудри стала навивать Какой-то новой плойкой. Но всякому своя пора. Куда девалась смелость,