Сибирские огни, 1952, № 5

— Поприкинь-ка, трактор вот Тратит время и горючее На ненужный поворот... Развернул он карту жёсткую. — Погляди, как у меня Распланована шатровская Неделимая земля... Наклонили оба головы, Агроном душой размяк: — Как, Андрюша?.. — Здесь-то здорово, Как вот в жизни сделать так?! Засветилось рябоватое Агрономово лицо. — Вот и думаю над картою: Не послать ли письмецо... — Самому?! — Дорогой ровною Кони весело бегут. — Можно в органы верховные, Если что — передадут! Чувства есть, невыразимые Самой тонкою струной... За дорогою озимые Зеленели, как весной. * ** Той неделей в свой колхоз Как всегда, заносчивый. По Шатровке Трифон вёз Молодого зодчего. — Я, — шумел, — стою на том, Чтоб на нашей улице Каждый дом пошёл на слом, Если он сутулится. Вместо домиков таких Я дворцы нагрохаю. Поглядит Кузьмич на них, В зависти заохает. Трифон вычислял доход, Хвастал экономикой... Поселился зодчий тот В деревянном домике. Как потом он в дело вник, В смысл работы заданной, Рассказал его дневник Вскоре напечатанный. 19/IX. •«Приехал и сразу побрёл Вглянуть на Шатровку снаружи. Шатровка, как тысячи сёл, Не лучше других и не хуже. Колхоза здесь два. В камышах, Легко обогнув огороды, Река Ключевая, спеша, Несёт свои синие воды. Колышется листьев кайма. Как занавес алого ситца... Притихли — в раздумье дома — К какому колхозу клониться? Про этот ненужный раздел Идут деловитые толки. Мне Трифон почти надоел, Чуть что — О колхозном посёлке». 26/IX. «Вот дом. Говорит — погляди, Черты вековые исследуй. Над окнами брёвна легли Морщинами древнего деда. В Коммуну тащить этот вид?! Ведь он по старинке угрюмо Под низкою крышей хранит С бои стародавние думы. Нет1 К чёрту такое лицо! Должно быть, Наш спор было слышно, Из дома того на крыльцо Красивая девушка вышла. Чернявой своей головы Коснулась открытым запястьем. — Вы кто? — Архитектор. А вы? Она рассмеялась: — Я — Настя». 27/IX. «Спросил я у Насти о том. Каким бы она пожелала Увидеть свой будущий дом, И Настя шутя отвечала: «Чтоб окна для каждой стены, Чтоб милый, какой бы дорожкой, С какой бы ни шёл стороны, Был виден в большое окошко». 9/Х. «Зато в правленье вышел спор При обсужденьи новой сметы. Сердился Трифон: «Нам позор, У наших улиц вида нету! Машина есть! Давай проспект!» Как Трифон мой ни горячился, На расточительный проект Пока никто не согласился. — Какого захотел рожна? — В пустое дело деньги бухнем! — Сушилка новая нужна! — Нужна на фермах кормокухня Мне счетовод сказал поздней: Наш председатель, словно кочет, Он дальше улицы своей И видеть ничего не хочет». 20/Х. «Теперь мой Трифон сам не свой, Вчера ворвался среди ночи. — Тебе сказали строить — строй! Ты кто, бухгалтер или зодчий?! Руками крепкими махал, Кричал, насупив брови грозно: — Ты что, косил у нас, пахал? Тебе-то что бюджет колхозный?! Он в это время был речист, Но хорошо ответил я ему: — Я, Спиридоныч, коммунист, А не гуляющий по найму». 29/Х. «Немыслимо брать на «ура» Труднейшее дело на свете.