Сибирские огни, 1952, № 5

темы («Беспечный», «Хитростью добыл», «Орёл» и др.). Упомянем в заключение о прозе, так или иначе связанной с фольклором. Бла­ годаря интересу многих писателей к на­ циональному фольклору появились но­ вые образцы мало известного народного творчества. Ненец А. Пырерка, эвенк В. Нежемский, чукча Тынэтэгын, коряки Баранников и Нутевьин опубликова­ ли сказки своего народа. Корякская мо­ лодёжь собрала исторический фольклор, также впоследствии напечатанный. Дру­ гие писатели создали на основе фолькло­ ра совершенно новые оригинальные про­ изведения. Наиболее примечательные из них — повести коряков Кеккеты- на («Последняя битва») и Жукова («Но- таймэ»). Разносторонняя одарённость северных писателей сказалась в том небезинтерес- нсм факте, что многие из них были одно­ временно и художниками-иллюстратора- ми. Ненец Н. Вылка, например, иллюст­ рировал произведения А. Пырерка и свои собственные, коряк Енагыт — по­ вести Кецая Кеккетына, Н. Тарабукин—- свою повесть «Моё детство» и т. д. Не имея возможности остановиться на худо­ жественных достоинствах книжной гра­ фики, я лишь выражу сожаление, что искусство это не привлекло ещё до сих пор внимания ни этнографов, ни искус­ ствоведов. Жизненный путь упомянутых писате­ лей, примерно, одинаков. Все они—дети бедноты, сами с юных лет охотники, ры­ баки и пастухи, воспитанники советской школы и ленинского комсомола. Закон­ чив образование в национальных учили­ щах, они понесли полученные знания родному пароду. Кроме того, уже после войны в ман­ сийскую литературу вступил прозаик, участник войны М. Казанцев. Из круж­ ков самодеятельности вышли талантли­ вые сказительницы, исполнительницы народных песен, колхозницы М. Сайна- хова, С. Оманова, Е. Содомина. У хантов появились поэты Г. Трифонов, Н. Китае­ ва и В. Кичагов, а у ненцев — А. Тали- гин, И. Булаев. Из эвенков выдвинулась поэтесса А. Салаткина-Вакувагир. В эвенскую литературу вошли поэты Вона Кирилл, П. Ханьгами, А. Абрамова, У. Бабцева, Н. Слепцова. Ряды писате­ лей народов Амура пополнились поэтами нанайцами А. Пассаром и Ф. Киле, уль- чей П. Удига, удэгейцем И. Кулюнша. Новые писатели чукчи представлены поэтом и прозаиком Ю. Рытхеу, поэтами Н. Я. Ятгыргын и Т. Тынынэут и прозаи­ ком И. Гиутегин. Студенты коряки A. Яйлеткан, С. Данилов и эскимоска B. Анальквасак пишут рассказы из жизни родных колхозов, а коряки Г. Миронов и П. Баям и юкагиры И. Долганов и П. Щербаков стали поэтами. Впервые появился в литературе представитель народа нганасан — поэт Чуначар Ла- томи. * Поэзия народов Севера представлена различными жанрами, от крупных произ­ ведений типа былин и поэм («Гегдаллу- кун и Ульгэриккэн» А. Салаткина, «Гар- паниндя» Г. Чинкова и др.) до неболь­ ших лирических стихотворений. Очень, разнообразно и содержание произведе­ ний, воспевающих родную природу, стройки социализма, новые отношения между людьми, горячие чувства любви и благодарности к творцам счастливой жизни Ленину и Сталину. Излюбленной поэтической формой осталась песня, сильно распространённая и раньше у многих народов. Однако те­ матика новых песен, как и всего вообще современного творчества, совсем измени­ лась. Широко бытовавшая в прошлом песня-импровизация рождалась обычно* из чисто внешних впечатлений, связан­ ных с природой родного края, с привыч­ ными восприятиями охотника, рыбака, пастуха. Об этом удачно сказал Джанси Кимонко: «Идёшь по тайге на лыжах и в душу просится песня». Старые песни отражали тяжёлую безысходную долю трудового люда- Советские песни созда­ ны богатой, разнообразной социалистиче­ ской действительностью, неустанно пи­ тающей творчество поэтов новыми тема­ ми и мотивами. Прежние печальные песни о беспро­ светной жизни давно исчезли. Ни уны­ ния, ни скорби, ни сомнения в будущем не найти теперь у поэтов. Высоко опти­ мистична, ншзнерадостна вся поэзия. Новые чувства хорошо выразила талант­ ливая ненецкая сказительница, 72-легняя. Елена Кокина: «Песни у меня в крови. Раньше пела об обидах и унижениях, а сейчас пою о радости». О том же сказал и поэт Н. Сахаров: «Появились у эвенков песни нового звучания. Пусть их слышат все народы». А в повести «Красный суг- лан» этот писатель упоминает: «Хорошо- и весело стало жить Мангнану и его род­ ственникам. Перестал он петь старые песни о тяжёлой жизни. Скучные были песни, невесёлые. Вся жизнь невесёлая была. И народ был Тёмный, неграмотный. А теперь Мангиан поёт новые песни: «Ленин глаза нам развязал», — говорит он и радуется. Не один Мангнан так го­ ворит и поёт новые песни. Все люди, кто трудился всю жизнь, так говорят и поют в новых песнях про школу, больницу, красную юрту, про новую, счастливую жизнь». Примечательно, что у некоторых наро­ дов женская песня возникла только в на­ ше время. Древний нанайский обычай запрещал женщине петь (за исключением «плачей»)- Этим объяснялось, между про­