Сибирские огни, 1952, № 5

ми. Ещё ниже по реке расположен по­ рог, хаотическое нагромождение камней, пересекающих русло. В самом ущелье течение, сжатое как бы в каменных ти­ сках, приобретает необыкновенную ско­ рость. На всём участке Карточного острова рельеф дна неровный, да ещё с частыми уклонами, то вдоль речной до­ лины, то поперёк её. Всё это, вместе взятое, создаёт значительные затрудне­ ния для судовождения. О реке Шадрин говорит обычно, как о живом существе: — Капризен на нашем участке судо­ вой ход, как малое дитё. Да и хитёр Енисей. Я, как за отца заступил, лет пять его характер изучал, да и сейчас ещё (а ведь больше тридцати лет про­ шло) не всегда угадаю, что река выкинет! Нужно заметить, что в данном случае Николай Александрович безусловно скромничает: он «чувствует» реку, как никто. Промерочные работы, например, он зачастую производит только потому, что так положено по инструкции. В су­ щности он почти всегда по видимым одному ему приметам может безошибоч­ но определить, какие произошли измене­ ния в ограждении судового хода после спада воды или же после очередного шторма. Недаром он как-то сказал о себе: •— Я реку читаю... И это отнюдь не преувеличение. Не только после весенних ледоходов, но и после каждого хорошего шторма (а они в этих местах частые гости), бурное те­ чение Енисея приносит в фарватер и коряги, и брёвна, и камни. Иной раз такую каменюгу в фарватер притащит, что только диву даёшься, как это у ре­ ки сил хватило волочить её по дну. Засорение судового хода Шадрин по­ чти всегда способен определить на глаз. Поднявшись вверх по течению до южной границы своего участка, Шадрин мед­ ленно плывёт вниз, пристально вгляды­ ваясь в поверхности воды. И вдруг, как будто по внезапному наитию, он оста­ навливает лодку и берётся за лежащие на дне её захватные приспособления — храпы или клещи. По едва заметной ря­ би, по крошечному водоворотику, мимо которых посторонний проплыл бы де­ сятки раз, не придав им никакого зна­ чения, Николай Александрович опреде­ лил, что на дне появилось на ночь пре­ пятствие, которое может нарушить га­ рантийные габариты судового хода. Природная наблюдательность Шадри­ на, обострённая многолетней трениров­ кой, бывает иногда просто поразитель­ ной. Шёл как-то вниз по реке почтовый ка­ тер. Было это уж к концу навигации, в «низкую воду». Видит старшина, сто­ ящий у штурвала, что бакенщик со свое­ го острова что-то машет, указывая фла­ гом на сигнальную мачту, на которой вы­ вешена глубина фарватера. Старшина — в недоумении: сидит он с полной нагруз­ кой метр двадцать, глубина показана — метр тридцать, значит десять сантимет­ ров запаса под килем, а точностью сво­ их замеров Николай Александрович славится. Так в чём же дело? Катер спешил добраться засветло до пристани назначения, старшина был мо­ лодой, неопытный: пошёл дальше, оста­ навливаться не стал, ну и сел, конечно, на перекате кормой, едва винт не поло­ мал, одну лопасть срезало всё-таки. Выскочили матросы на палубу, забе­ гали, засуетились, а Николай Алексан­ дрович уже тут как тут, догнал их на своей лодке. Ну, на первых порах, они, конечно, поругались, обвиняя друг дру­ га. Оказалось, что прав всё-таки бакен­ щик: глубина у него была правильно по­ казана, да только старшина захватил на соседней МТС 10 бочек горючего для дальнего колхоза и перегрузил корму. Команде «на плаву» ничего не видно, а Шадрин сразу приметил, что катер- имеет перегруз и обязательно на пере­ кате зацепится. Просто на глаз, опреде­ лил. Когда всё это выяснилось, поми­ рились они, старшина извинился перед Николаем Александровичем, которого он было обвинил в небрежности. Общими усилиями катер с камней стащили, по­ мощь не пришлось вызывать... Нужно сказать, что случай этот до­ вольно редкий. Мало есть таких судово­ дителей на Енисее, которые пренебрег­ ли бы сигналами Шадрина: ему при­ выкли верить, он зря предупреждать не станет! По инструкции рабочий день на об­ становочном посту в период навигации — двенадцать часов. Но если добросовест­ но относиться к своим обязанностям, в иное время за двенадцать часов, конеч­ но, не управишься, и суток, бывает, не­ достаточно. В трудное время Таисья Михайловна мужу •— верный помощник. Так уж за­ велось, что на ней — всё фонарное хо­ зяйство. Она и лампы заправляет, и стёкла протирает до блеска. В том, что пост стал образцовым — немалая заслу­ га Таисьи Михайловны. Это она приду­ мала заправлять лампы только над ло­ ханкой, чтобы не пролить ни капли го­ рючего, она же завела такой порядок, чтобы стирать фитили. В результате, на участке Шадрина сигнальные фонари горят дольше, чем у соседей, а по эко­ номии керосина пост — на первом месте. Лампы и фонари для Таисьи Михайлов­ ны, как и река для её мужа, — живые существа. Многие из ламп имеют проз­ вища, есть среди них любимые и нелю­ бимые. Когда бакенщик вместе с женой отплывает на ночную обстановку, можно слышать, как жена распоряжается: — Сегодня по бакенам будешь выби­ рать так: сперва — «Ленивую», потом