Сибирские огни, 1952, № 5

обидную для пароходовладельца песен­ ку, Начиналась она первыми строками известной детской шуточной песни: Динь-бом, динь-бом, Загорелся кошкин дом... Вскоре после этого колокол, совершен­ но ненужный в этих условиях, украли неизвестные лоцманы. А самая скала с тех пор стала «Кошкиным домом». Уди­ вительно меткие названия попадаются во многих местах на Енисее — целиком обя­ занные своим происхождением остро­ умию русского человека и неисчерпае­ мому богатству и красочности русского языка! Мы так разговорились, что не замети­ ли, как к нашему столу подсела хозяйка. Незадолго до этого, она, встретив, нас на пороге своего дома, каждому по оче­ реди протянула прямую, негнущуюся, как весло, руку. В свои пятьдесят лет была Таисья Ми­ хайловна красавицей. Статная, с высокой грудью и тонкой талией, с тёмным от загара, без единой морщинки лицом, она казалась гораздо моложе своих лет. Осо­ бенно хороши были у неё зубы и глаза, которые мне на первых порах не удалось рассмотреть, так как она, разговаривая с нами, глядела в пол, себе под ноги. Все движения её были какими-то несмелыми, но строгими, походка — удивительно лёгкой. Мне говорили, что на Карточном ост­ рове власть строго разграничена: в доме и в надворных постройках, в огороде — распоряжается только Таисья Михайлов­ на, а на берегу и на реке — Николай Александрович. Но в этот первый день нашего знаком­ ства такое двоевластие было незаметным. Таисья Михайловна почти не принимала участия в разговоре. Стоя к нам спиной, она всё время возилась у плиты. И за стол-то она села только после приглаше­ ния мужа. Выпила стаканчик медовухи и быстро облизнула полные губы. Шад­ рин угощал нас, а хозяйка то и дело от­ лучалась по хозяйству. Тогда муж ска­ зал: — Спой, Тасенька, пусть городские люди послушают! Подперев по-деревенски щёку рукой, хозяйка запела. Голос у неё был низкий, грудной, с ис­ ключительно приятным тембром... Она, несомненно, обращала бы на себя внима­ ние в любом самодеятельном хоре. И память у неё была хорошей; слов она не искажала, хотя текста песен ни­ когда не записывала. Репертуар Таисьи Михайловны был и разнообразен и обши­ рен: пела она одинаково охотно и старин­ ные сибирские песни, и наши современ­ ные, советские. Шадрин прислушивался к пению же­ ны с неменьшим удовольствием, чем мы. Он полузакрыл глаза, крупные черты его выразительного лица оставались спокой­ ными и не отражали никаких душевных переживаний. Но было совершенно оче­ видно, что пение Таисьи Михайловны не­ мало скрашивало трудовые будни обста­ новочного поста... IV ...Когда Таисья Михайловна утомилась и замолкла, Шадрин включил радиопри­ ёмник, который красовался у него на видном месте, на специальном столике, под вышитой салфеткой. Приёмник был, конечно, батарейный, но над домиком ба­ кенщика протянута была капитальная ан­ тенна, так что слышимость оказалась прекрасной. Бывший с нами работник Политотде­ ла пароходства поинтересовался, давно- ли здесь был агитатор и доволен ли им бакенщик. По обыкновению, не отвечая прямо на поставленный вопрос, Николай Алек­ сандрович, кивнул в сторону радиопри­ ёмника. — Вот мой агитатор, — заметил он и тут же, не то в шутку, не то серьёзно добавил: — Такой агитатор, что даже Таисья Михайловна стала в боге сомне­ ваться. Таисья Михайловна бросила на мужа быстрый осуждающий взгляд и пробор­ мотала: — Уж он скажет, вы его только по­ слушайте... И, загремев какой-то посудой, высколь­ знула в сени. Впрочем она скоро верну- лась_ Так мы и не поняли причины её смущения: то ли Шадрин выдал её за­ ветную тайну, то ли утверждение, что она начала сомневаться в боге, возводило на неё незаслуженный поклёп. Похвалив свой радиоприёмник, Нико­ лай Александрович достал с полки пачку брошюр и подал нам: — Вот, — сказал он, — больше ниче­ го на агиткатере не оказалось, беднова- та у них книжная торговля-то... С на­ чала навигации они мне всё «Белую бе­ рёзу» везут, да никак не довезут! Оказалось, что у Шадрина книги хра­ ниться не только на полке в столовой, но и в другой комнате. Было у него томов двести, — всё хороших изданий. Хитро подмигнув нам, он показал и «Белую бе­ рёзу». — Вот она, — сообщил он самодо­ вольно, — я её ещё когда достал, а на агиткатере о том — ни слова: пусть при­ везут, раз пообещали... Да и люди про­ сят, найдётся, кому уступить... Тут в наш разговор вступила и Таисья Михайловна, видимо, уже несколько ос­ воившаяся с присутствием посторонних. Войдя в роль хозяйки, она ворчливо за­ говорила: — Привычку взял — книги кругом