Сибирские огни, 1952, № 5

Посещая обстановочные посты, нужно признаться, мы прежде всего обращаем внимание на лодки, потому, что состоя­ ние лодки — это показатель работы ба­ кенщика. Лодка на обстановочном по­ сту это — всё, особенно, если, как это часто бывает, пост расположен на остро­ ве. Если лодка в порядке, значит и пост в порядке. Можно и не заглядывать в постовой журнал. В нём не будет заме­ чаний — одни поощрения и благодарно­ сти. И самый журнал окажется в образ­ цовом порядке, в него будут точно и ла­ конично занесены все мельчайшие собы­ тия в жизни поста, изо дня в день. Инструкция предусматривает для ло­ док постов речной обстановки строгие технические условия и габариты в зави­ симости от требуемой загрузки, стандар­ та, окраски. К сожалению, все эти пре­ красные правила почти никогда не вы­ держиваются: многие бакенщики обыч­ но сами строят себе, лодки. На Карточном острове лодка была как будто бы вырезана из иллюстрированно­ го пособия по техническому обучению бакенщика: осмолённая до самой борто­ вой доски, окрашенная в красный цвет, точно так же, как и все внутренние по­ верхности, банки и вёсла с белоснеж­ ным планширом. На бортах в носовой части лодки — белые полосы, с нане­ сёнными на них чёрной краской с по­ мощью трафарета, перекрещенные топор и якорь — эмблема речного флота, на­ именование технического участка и ки­ лометровый номер поста. После того, как мы осмотрели лодки, нам на этом посту, собственно говоря, нечего было и делать. Мы имели полную возможность воспользоваться приглаше­ нием хозяина острова. Дом бакенщика состоял из обширной кухни-столовой, двух жилых комнат и пристроенной к дому мастерской, в центре которой красовался самодельный столярный верстак. Стол на кухне был накрыт белоснеж­ ной скатертью и установлен тарелками с закуской по большей части домашне­ го изготовления. Вся обстановка созда­ вала представление о постоянном, обес­ печенном достатке. Хозяин предложил мне выбрать рыбу к завтраку. Хорошенько ещё не пони­ мая в чём дело, я последовал за Шадри­ ным из дома к берегу. Здесь у него был оборудован вместительный садок — ско­ лоченный из досок ящик, опущенный прямо на грунт реки. Длинные горизон­ тальные прорези допускали беспрепят­ ственную циркуляцию речной воды. Бор­ та садка высоко поднимались над уров­ нем реки. Поймав мой вопросительный взгляд, Шадрин, доставая сачком мет­ ровую стерлядь, пояснил: — Может, повыше поднять, посмбт- рите? Здесь плавает рыба всех сортов. В это время, согнувшись дугой, а за­ тем выпрямившись, как пружина, встре­ пенулась щука. — Сильные они, щуки, — промолвил бакенщик. В том, что он, видимо, гордился в ду­ ше прекрасным оборудованием своей «резиденции», не было ни саморекламы, ни тени хвастовства. В конце концов всё это он изготовил собственными руками, отчего же ему не продемонстрировать гостям своих богатств? Да и всё, что он делал, и интонации его, и жесты были проникнуты таким невозмутимым, таким естественным и спокойным достоинством, что невольно вызывали уважение. Стерлядь неистово билась в сачке, который бакенщик перекинул через плечо, когда мы возвращались обратно. Беседа за столом завязалась не сразу. Изумительная домашняя медовуха дей­ ствовала медленно, да и хозяин на пер­ вых порах всё отмалчивался. Мы завели разговор о его семье. Мне известно было, что старший сын Шадри­ на, капитан дальнего плавания, на судне, приписанном к Ленинградскому торго­ вому порту, совсем недавно был удосто­ ен высокой правительственной награды. Я спросил его об этом. Была у Шадрина манера: не отвечая прямо на вопрос, сказать что-нибудь та­ кое, что повторять этот вопрос уже не приходилось. Так и сейчас. — А чего тут особенного, — заметил он, — вон у Михеича с поста у Кошки­ на дома сын генералом в Чите, больши­ ми делами ворочает, не то, что мой Ин­ нокентий! Надо пояснить, что Кошкин дом это— огромная скала, нависшая над самой ре­ кой, немного выше по течению, у очень опасного переката. Название это — мест­ ное, давнишнее. Происхождение его до­ вольно любопытно. В период зарождения Енисейского са­ моходного флота — никакой обстановки на реке, естественно, не было: лоцманы водили караваны, руководствуясь только чутьём, опытом и доскональным знанием сезонных капризов фарватера. Один из ранних енисейских пароходо- владельцев где-то прочитал, что у бе­ регов Англии иные опасные рифы не ограждаются, на них не ставят маяков, а только устанавливают колокола, кото­ рые, раскачиваясь на ветру, своим зво­ ном предупреждают мореходов об угро­ жающей им опасности. Такой колокол приказал купец-паро- ходчик поставить на скале у переката, ко­ торый доставил ему немало убытков. Но из этой затеи ничего не получилось: в ближайшую же навигацию, пароход, при­ надлежавший этому самому купцу, не только сел на камень, но вдобавок, поче­ му-то и сгорел под неумолчный звон зло­ получного колокола. Кто-то из лоцманов, мужик очень злой на язык, сочинил по этому поводу весьма