Сибирские огни, 1952, № 4

ка Каниоя, Гырголь быстр» зашагал туда. Сейчас он пригласит её на торговую пляс­ ку. Ещё с весны Гырголь приметил Вээм. Ничего, он доберётся а стаду упрямого Канкоя! Пусть они станут с мужем Вээм товарищами по женам. Потом он, Гырголь, отдаст ему в жёны свою дочь. Зайдя ® ярангу, Гырголь выбрал луч­ шую шкуру молодого оленя, вышел и, на­ гнав Вээм, бросил к тогам молодо® женщи­ ны, Она стыдливо опустила глаза, — Евок! Я приглашаю Вээм та торго­ вую пляску,— не обращая внимания на смутившуюся женщину, заявил он её мужу. — Ка,комой... Енюк — едва не вдвое моложе Гырголя. — Какомэй! — всё так же неопределён­ но §йвторвл он. Но разве можно отказаться? Гырголь и без того, видно, сердит та него: пасёт оле­ ней на его исконном пастбище. У Ейска нет желания ни уступать Вээм, ни при­ глашать та торговую пляску младшую же­ ну Гырголя! Но хозяин Амгуэмоко® тунд­ ры ждёт, и Енюк уже видит гневные иск­ ры в его помутневших шизах. — Ты самый 'сильный в тундре, Гыр­ голь. К радости тебя мы имеем,— наиер©- кор чувству, ЛЬСТИВО произнёс ОН, НО'ТуПЯ взор. Плотны®, краснощёкий, Гырголь тут же принялся выплясывать вокруг шкуры, приглашая Вээм. Лишь на мгновенье он задержался около её мужа,, подержал за плечи: — Кайпэ понравится тебе, Евок. На щеках Вээм пылали красные пятна, голова её была опущена,, молодая женщи­ на не смела -взглянуть на людей. А чукчи всё плотнее и плотнее окружали их. Наконец, упорство становилось уже ос­ корбительным, и Е'нок сказал’: — Мы станем плясать вс© трое, Вээм. Не поднимая головы, женщина шагнула на белую оленыо шкуру, и все трое ис­ полнили плясовой ритуал. Затем невтум взял с земли эту шкуру и подарил: её сво­ ей новой подруге. _Узнав, что Гырголь стал товарищам по жёнам с Еноком, молодые чукчанки осме­ лели: сегодня их уже миновала участь Вээм, а завтра они разъедутся по своим стойбищам. Вээм укрылась в какой-то яранге1. Ей не хочется видеть соболезнующих взгля­ дов женщин, ей не иужен этот бык — Гырголь, красный, потный, противный; ей не нужны ©го подарки; пусть, может быть, другие рады породниться с Гырголш! Ей досадно, что она теперь всегда, обязана подчиняться его желаниям, .всегда,, всегда, когда бы он того ни захотел. Она знает, что у него — невтумы в 'каждом стойби­ ще, она знает всех этих мужчин и жен­ щин,, и от этого ей становится ещё боль­ нее, ещё противнее'. Но что ей делать? Гырголь может погубить их стадо, потра­ вить пастбище. Разве не поступал он уже так с другими! «Твоё стадо мало,— гово­ рил он,— откочуй!» Вээм н© слышала, как ©с© съехавшиеся на праздник устремились к берегу Вель- мы; она плакала, горько сожалея, что со­ блазнилась поехать в стойбище Омрыквута на праздник раздачи. А на берег в это время выходили из байдар морские охотники, с ними— ка­ кой-то таньт. Ляс, Гырголь, Кайпэ, Кутыкай, Кейне- неун и множество других мужчин и жен­ щин — хозяев и госте®— рассматривали приплывших. «Среди них были знакомые береговые охотники, но шестерых не знал никто. 'Один из них — танъг, пятеро — совсем незнакомые. — Этти! — приветствовали их стоящие та берегу. — И-и,— откликнулись приехавшие. — Какие новости? — 'осведомился Гыр­ голь. — На ярмарку к вам приехали,— ото­ звался кто-то из охотников. — 9-гей! — одобрительно загудели оле­ неводы. Один из приплывших тихо спросил ка­ кого-то подростка: — Гырголь который? Подросток указал ему. Тут же этот чук­ ча подскочил к Коптеву. — Ван-Лукьян! Вот Гырголь, смотри! — Спокойно, Элетегин, спокойно, — строго сказал ему уполномоченный губрев- комв,,— теперь он от нас не уйдёт. Потер­ пи,— говорил он, рассматривая Гырголя. «Так вот ты какой — хозяин Амгуэм- ской тундры»,— думал Кочнев. Плотный, невысокий, Гырголь с незави­ симым видом разглядывал таньга и незна­ комых чукчей. Мясистые влажные губы «хозяина тундры» приоткрыты. На щеках румянец, на лбу — зелёный целлулоидный козырёк — подарок Джонсона; он укреп­ лён на резинке, охватившей голову. Взволнованный Тымкар всматривался в толпу, отыскивая глазами Кайпэ. ’Сердце сильно стучало, ресницы .вздрагивали. Вдруг он шагнул вперёд, остановился, ру­ ка поднялась к горлу. В нескольких ша­ гах стояла она — большеглазая, с румянг цем цвета недозрелой брусники.: та носу и щеках — такая знакомая татуировка! Что? Она не узнаёт его? В глазах Тымка-