Сибирские огни, 1952, № 4

Пастор объяснил. Роузен засмеялся: — Глупости. Ерунда! Теперь они, как бараны, потянутся за ним. Я же . знаю этих дикарей! Решение Тагьека произвело на остро­ витян известное впечатление. Толпа за­ шумела. Как-никак, столько лет прожито вместе. Делали ему заказы, получали про­ дукты. А теперь, кому теперь нужны бу­ дут их изделия? Однако дальше шума и размышлений ©слух дело не шло, и наг блюдательный миссионер заметил, что лю­ ди вопросительно поглядывают на сутуло­ го эскимоса, на которого он обратил вни­ мание ещё в начале беседы. Что-то суро­ вое, властное было в его чертах. Не слу­ чайно же он понял ругательство Эдгара и перевёл его односельчанам! Служитель церкви поделился своими со­ ображениями с патроном: -— Нужно поколебать его. Мне думает­ ся, что за ним пойдут остальные. — Которого? Где он? — вглядываясь в толпу, спросил директор акционерного об­ щества.— Крайнего справа? — Нет, нет. Смотрите: он выше ос­ тальных, на висках седина, сутул, у него прямой нос и волевое лицо. Слева... сле­ ва седьмой. — О, этот? — янки бесцеремонно ука­ зал на него пальцем, — подзовите его ко мне. — Сын мой! Мистер Роузен хочет с тобой поговорить, подойди к нам. Тымкар понял, что зовут его, но не дви­ нулся с места. Тогда американцы подошли к нему сами. — Как зовут тебя, суровый человек? Эскимосы тревожно расступились. — Тымкар из Уэнома, — не очень дру­ желюбно отозвался он. — Из Уэнома? — изумился миссионер. — Значит, ты чукча? Тымкар утвердительно кивнул головой. — Его имя Тымкар. Правда, оригиналь­ ное имя? Оно соответствует его мрачной внешности. И к тому же, оказывается, он чукча! — Это любопытно, — живо отозвался янки. — Меня зовут Эдгар Роузен, — представился «дикарю» американец. Тымкар молчал. Вокруг было тихо. Только из дальней землянки доносилась ругань Майвик; жен­ щина сразу же ушла, как только услыша­ ла о решении мужа. — Да, так вот, Тымкар, мы предлагаем вам переселиться. Чукча вопросительно взглянул на стар­ ца. — Мистер Роузен, по поручению... — иастор запнулся, — обещает вам помочь хорошо устроиться на новом месте, — и тут же он что-то негромко сказал Роузену. — Да, да, — тот вытащил из бумаж­ ника десять долларов. Тымкар не протянул руки, как это сделал Тагьек. И хотя он ничего не ска­ зал, Эдгар Роузен спросил: — Что он говорит? — Он молчит, мистер Роузен... — Какое свинство! — вспылил амери­ канец. — Деловой, порядочный человек должен с протянутой рукой стоять перед нищим негодяем, уговаривать его взять деньги! Их нужно учить полицейской ду­ бинкой, а не уговаривать... Бить! Да, бить! Это лучший метод разговора с дика­ рями. Бить, как индейцев, — с оружием, с пушками, — он покосился на фрегат. Едва ли многое из этой тирады понял Тымкар. Но слово «бить», подкреплённое злым взглядом, он понял... —1Каттам меркычкин! (Этакий мерза­ вец !)— глухим голосом выдавил он чу­ котское ругательство и, повернувшись, зашагал к своей землянке. Вокруг стало ещё тише. Сипкалюк, ши­ роко открыв глаза, испуганно смотрела вслед мужу. — Что это значит? — на лбу мистера Роузена опять' выступила испарина. Миссионер не знал чукотского языка. Между тем Тымкар подошёл к своей землянке и остервенело принялся её раз­ рушать, сбрасывая с кровли куски дёрна. Пыль поднималась вокруг его жилища. —■Как видно, он решил переселиться, мистер Роузен. — Отлично! Тогда я уверен в успехе. Но почему он не взял деньги? Растерянные эскимосы искоса погляды­ вали на корабль. Они поняли ругатель­ ство Тымкара и вспомнили, как поступил почти при таких же обстоятельствах чер­ нобородый янки, с которым они отказа­ лись торговать. — Ну, в путь! Переведите им, что на обратном пути мы проверим, и, если они ещё окажутся здесь, мы погрузим их в трюм фрегата вместе с их кожаными ко­ раблями, собаками и прочей дрянью. Через несколько минут фрегат выбрал якорь и взял курс к мысу Дежнева. Эскимосы наблюдали, как Тымкар раз­ валивал своё жилище. — Тыкос! — крикнул он сыну. — Собери собак. Мы станем жить в Уэноме. «Вот так здорово! Так он уплывет по­ дальше от Аляски? А как же мы?» Сипкалюк, обрадованная, что не плыть ей в ненавистный Ном, бросилась к мужу, но тот отстранил её. — Тыкос, готовь байдару!