Сибирские огни, 1952, № 4

вают с одной льдины на другую, за ними, по берегу, спешат девчонки. Взрослые тоже покинули опостылевшие за зиму жилища. Щурясь от яркого солн­ ца, одни глядят в пролив, не отходя от землянок, другие разбрелись кто куда. Ширятся, ширятся разводья! Льды уходят на север. Солнце круглые сутки не покидает не­ ба. Над Беринговым проливом, от одного материка к другому оно совершает свой путь, честно расплачиваясь за долгое от­ сутствие. На крутом берегу, в потёртой одежде из шкур, без шапки, сидит старик Емры- тагин и наблюдает подвижку льдов. Он си­ дит там давно. Да не он ли первый заме­ тил начало этого великого движения? Для него оно означало 83-й год жизни. Ста­ рик и сам удивляется своему долголетию. Глаза его выцвели, ослабели. Но он ви­ дит ближние разводья, слышит шёпот ле­ дового моря. На лице Емрытагина — умиление. А за мысом бегает от парня девушка в зелёной камлейке. Она такая же статная и краснощёкая, как Майвик. По прибреж­ ным камням она мчится, как олень. Но разве убежать ей от молодого охотника? — Пусти, Тыкос! — вырываясь, тре­ бует дочь Майвик. Её волосы растрёпаны, грудь высоко поднимается. Нет, от Тыкоса не вырвешься! Но и Уяхгалик не слабенькая... — Скажи отцу! — отрывая от себя ру­ ки, обдаёт она его жарким дыханием. И юноша понимает, что начинать, ка­ жется, надо именно с этого... Он не знает, что ответит ему Тагьек, но отец будет против — в этом Тыкос уверен: Уяхга­ лик — эскимоска... У следующего мыса девушка останав­ ливается, берёт парня за руку, загляды­ вает ему в лицо. Тот молчит. Они медлен­ но удаляются. Женщины собрались у жилища Тагьека. Сипкалюк с утра потеряла Тыкоса, Майвик — Уяхгалик и Амнону. Недавно Амнона была освобождена русским воен­ ным кораблём, задержавшим контрабанд­ ную американскую шхуну. Но матери не беспокоятся: дети — взрослые. Да и кто же в такой день сидит в спальном поме­ щении! Это только Тагьек не выползает из своей норы, как евражка зимой. Много наделали ему соседи костяных изделий. Теперь он готовится отвезти их в Ном, на Аляску. — Сытые дни близко, — глядя в море, произносит Сипкалюк. На лице Майвик чуть заметна улыбка. Приятные слова говорит племянница. Умная женщина, работящая. Майвик дело­ вито оглядывает жену Тымкара — щуп­ лую, большеглазую. Её скуластое лицо уже в морщинах. А ведь она ещё молода. Майвик — значительно старше, но она сохранилась несравненно лучше: полно­ грудая, плотная, краснощёкая. На ней праздничная камлейка из красного ситца, в густых чёрных волосах лишь кое-где се­ ребрятся седые нити. — Ты верно сказала, морж пойдёт ско­ ро. Теперь улыбается Сипкалюк, но лицо её от этого не становится красивее: в больших, пугливых глазах всегдашняя усталость. ...Набродившись по берегу, жители по­ сёлка один за другим возвращаются к своим жилищам. Пришла румяная Уяхга­ лик, обхватила мать за талию, прижалась к ней головой. С другой стороны появился Тыкос. Направлялся к своей одинокой землянке и старик Емрытагин. С высокого плато спускался Тымкар. Его шапка по­ висла на ремешке за спиной. Каждый по-своему, островитяне встре­ тили вскрытие моря и теперь вернулись домой. Нет только Амноны. И не знает Майвик, что никогда ей больше не уви­ деть дочери. Ещё с утра Амнона куда-то скрылась. Измождённая болезнью, она одиноко бро­ дила по острову. Этот весенний день взволновал её снова. На впалых щеках ветер сушил слёзы. Нет, никогда не стать ей настоящей женщиной. Кто же возьмёт заразную в жёны? А разве она винова­ та!.. Что же делать? Как жить дальше? Ей неотступно вспоминался день её похи­ щения. Пьяные американы уволокли её в Ном. Потом она перестала быть человеком. В конце концов Джонсон проиграл её Биз- неру, и целых десять лет она плавала на «Китти». Работала, терпела унижения. Уже тогда ей хотелось выброситься за борт, умереть, hoi каждый раз жизнь ока­ зывалась сильнее. Надеялась увидеть мать. Верила, что вырвется из плена. И это случилось! Помогли таньги. Но теперь она поняла, что жизнь её всё-таки погуб­ лена. Нестерпимо болела голова. Глаза засти­ лала едкая дымка. Амнона перестала уз­ навать окрестности, различать очертания того, что окружало её, пошатывалась, как пьяная. Ей чудилось, что она снова на «Китти», ей виделись — каюта, карты, пьяные лица, бороды, бутылки... Вначале — с льдины на льдину: по­ дальше от людей! А потом, выбрав одну из них, поменьше, она опустилась на хо­ лодное ложе и, измученная, забылась в о. «Сибирские огни» № 4.