Сибирские огни, 1952, № 4

было, сытно было, меня, все .люда хвали­ ли. Давно дело было, — напомнил бала­ гур и лукаво оглядел слушателей: верят ли?.. У костра смеялись. — Конечно, — продолжал Вакатхыр- гии,— кит — большой, чукча—маленький. Страшно одному. Однако, если собраться всем, вит бессильным становится, и мы убиваем его, как моржа. Иван Лукьянович насторожился. — Олень, убегая, погибает от вошка. Но если станет всё стадо вкруг, опустит рога в земле— волк повоет, пощёлкает зубами и уходит... «Умный старив», — вспомнился Ивану Лукьяновичу отзыв Элетегина о Вакат- хыргине. — Так ж© — Гырголь. Он — один, чукчей — много. Почему боимся? Надо стать в круг, как олени... Пускать не на­ до, как не пускаю я сюда америкапов. Иван Лукьянович понял: есть опора бу­ дущему ревкому и в этом посёлке, и по всем ближайшим поселениям! ...Вскоре Воинов попал па остров. Правда, чукчи не хотели плыть туда, так как проливом шли льды, а от острова лёд и вовсе ещё не оторвался. Но один из чукчей, у которого было дело к Тагьеку, согласился довезти Ван-Лукьяна до берего­ вого припая. Вёрст пять они вдвоём шли по льду пешком. Здесь о «Ван-Лукьяне» не слышали ничего, и эскимосы отнеслись к нему не­ доверчиво. Даже имена знакомых чукчей не улучшили положения. Слишком памят­ ны были островитянам визиты к ним аме­ риканцев'. И хотя Кочне® пришёл не с во­ стока, а с запада, не было причин дове­ рять ему. Осложнялось дело и тем, что у Ивана Лукьяновича не оставалось време­ ни для длительного пребывания на. острове, так как чукча, с которым он пришёл, на утро собирался назад.. Он привёз Тагьеку моржовые клыки и зака­ зы, и больше ему здесь делать было не­ чего. В распоряжении Вочвева остались лишь вечер и ночь, и он не терял време­ ни. Но все его усилия расположить к се­ бе эскимосов, казалось, оставались тщет­ ными. Люди молчали, хотя и слушали его внимательно. Ночью поднялся сильный ветер. И ут­ ром все увидели, что течение и ветер на­ гнали с севера льды, загромоздили пролив. Три дня свистел ветер, и три дня эски­ мосы слушали таньга — всё та® же, с прежней насторожённостью. Они но отказывались от мази против болячек, но опасались, что таиьг начнёт просить за мазь пушнину. Однако Вочнев ничего не просил, ничего не требовал, ни на что не уговаривал. Он только расска­ зывал о войне бедных с богатыми, о ка­ ком-то большом человеке Ленине, о рус­ ских большевиках, которые скоро прого­ нят американцев — им помогут чукчи и эскимосы, — и жизнь тогда станет совсем другой, — как в Славянске и у таиьтов на Большой земле. Иван Лукьянович не знал, что происхо­ дило в умах эскимосов, хотя по их взгля­ дам он видел, как измучены люди, как тянутся они к свету. Не знал Иван Лукьянович и того, что своими словами он взбудоражил всю душу Тымкара.. В один из дней произошёл следующий короткий разговор: — А кто из вас Тымкар? — спросил островитян Кочне®. — Откуда знаешь меня? — отозвался высокий мужчина с волевым лицом. В его гладких чёрных волосах виднелась се­ дина. — Мне говорили о тебе Баграев, Эле- тегин, Пеляйме, старик Вакатхыргин и другие чукчи. Тымкар- нахмурил брови, между ними собралась глубокая морщина. Эскимосы с, любопытством смотрели то на Тымкара', то на таньга-болыпевика. — Баграев сказал мне, что тебя обол­ гал Кочак. Но я и сам видел живого тань- га Амвросия. Он живёт сейчас в Славян­ ок©. Тымкар, сдерживая себя, молчал. Но было видно, что он взволнован: его длин­ ные ресницы мигали чаще, рука ощупы­ вала горло, зрачки сделались беспокой­ ными. Он думал, что если действительно есть такие люди, — большевики, о которых говорит таньг, то это — настоящие люди, и ему надо быть с ними. Но ещё не уве­ ренный в этом, Тымкар молчал. Ведь вот Баграев ничего не говорил ему о больше­ виках. Молчали и другие. «Странный таньг, — думали эскимосы, — зачем при­ шёл?» Они привыкли, что к ним прихо­ дили только торговать или грабить, и им непонятно было поведение этого человека. «Разве стоило плыть на остров только за­ тем, чтобы говорить и лечить?! Нет, непо­ нятный таньг, хотя, как видно, хороший». Только Тагье® хмуро глядел на пришель­ ца. Его озадачили слова: «Кто не будет сам работать — не будет есть». Тагьек обленился и теперь занимался лишь разда­ чей заказов, сбором их и продажей в Номе. Что же, выходит, ему не придётся есть? Так и уехал с острова Иван Лукьяне-