Сибирские огни, 1952, № 4

— Кажомэй...— глаза Раиаургина вы­ пучились в испуге. — Если ты яе убьёшь таима, они с Педайме убьют тебя. Берегись, сын. Бере­ гись! Да, да. Берегись... Шаман искусственно везбуждал себя, уже веря в то, что он только что выду­ мал. Голос ©го становился всё тревожнее, громче, порывистее. — Что ж© ты сидишь? Разве сидя уби­ вают? Иди, иди, думай, возьми помощни­ ков. Скорее, скорее!.. Тут он схватил бубен и уже больше не обращал внимания на сына. Тот быстра выскользнул из полога. — Опять шаманит — прислушиваясь, сказал Пеляйме Ван-Лукьяну. Энмива насторожилась. Теперь, когда она почти выздоровела, её 'Всегд-ai путали звуки бубна. Ей казалось, что Кочак сно­ ва старается причинить ей зло, чтобы она всё-таки умерла. — Я слышал от чукчей, Пеляйме, что шам-ан очень озлоблен -на меня за то, что я вылечил Зимину. «Берегись его», сказа­ ли мне вчера вечером. — Это верна. Злой человек он. Ум ©га склонен на худое. — Я не боюсь его. На вы астерегай- тесь: -мне ведь пора уже оставить вас и двинуться дальше. Зимина и Пеляйме молчали. Они тоже знали о гневе Кочака. «Конечно, будет лучше, если Ван-Лукьян уйдёт». Они опа­ сались за него. Хоть и восставал иногда Пеляйме про­ тив шамана, -но всё же побаивался 'его. Хоть и слаб1ый— а всё-таки шаман... Лучше уж его не гневить понапрасну, — Конечно, нам жаль тебя, Ван-Лукь­ ян. Однако, ты лучше иди, — чукча опу­ стил глаза-. — В друшм стойбище ты сна­ чала иди в шаману. Так лучше. Тогда он не станет сердиться. Чукчи боятся, когда шаман шевен. Голод, смерть, падёж собак — всё может призвать он. Всё мажет, од­ нако. Также опять напустить болезнь мо­ жет. — Почему ты так говоришь, Пеляйме?— неожиданно вмешалась в разговор Зи­ мина. — Разве Кочйк не говорил, что я сгнию и подохну, как собака-? А вот Ван- Лукьян сделал 'меня здоровой. Муж замолчал. Зимина был-а пра-ва. На как разобраться во всём этом? — Однако, чукчи очень боятся, Ван- Лукьян, когда ты говоришь: «прогоним ша­ мана». Ты не говори так. У дома, зарычала собака-. Послышались шаги, и тут же всё стихло. — Чукчи любят тебя, Ван-Лукьяя. Также Василь хороший человек был. Од­ нако ш-а-ман не любит. Иван Лукьянович задумался. Вот, каза­ лось, он на случае с Зиминой доказал, что Кочак болтун и обманщик. А чукчи всё же боятся шамана... Видно, одним л-еч-ень- ' ©м тут ничего не изменишь. Сколько он говорил с ними за эти три недели! А всё же они остались почти прежними. Даже Пеляйме и тот признаётся: «Нам жаль те­ бя, но ты лучше иди...» Чувство неудовле­ творённости угнетала Кочнеша. Он ещё не ощутил результатов того, что его трёх- нед-ельное пребывание здесь не прошло бесследно, что он посеял в умы людей здоровые семена, заслужил доверие, -в ка­ кой-то мере подорвал авторитет Кочак-a. А задерживаться здесь Иван Лукьянович уже н-е м-or: ему предстояла закончить -обход побережья и явиться в ревком. Однако в памяти своей он записал несколько имён тех людей, на кого тут можно будет хоть немного опереться. С рассветом Кочяев собрался в путь. — В-ан-Лукьян, — сказал на прощанье Пеляйме, — ты не сердись на нас, Ван- Лукъя-н! Мы верим тебе. Пусть придёт Ленин и сделает хорошую жизнь. Плохо живём мы. Всего боимся. Ты см-елый и сильный, ты мой тумга-тум, Ван-Лукьян! Кочак и Р-ая-аургин не успели привести в исполнение свой замысел. Через полмеся'ца Кочне© достиг высел­ ка, где жил старик Вакатхьгргин. Имена Пеляйме, Элетегин-а и многих других чукчей, упомянутые Пианом Лу­ кьяновичем, несколько смягчили старика, который вначале и разговаривать с ним не хотел. -Особенно расположило старого чукчу то, что таньг хоть и не -видел, но слышал и хороша отзывался о Тымкаре. — Давно не видел. На острове, гово­ ришь? — переспросил старик. Понравилось Вакатхыргину и то, что таньг -отлично знал язык чукчей. Уже од­ но это внушало к нему симпатию. Притом многое приходилось слышать и раньше о лекаре Ван-Лукьяне. — Куда направился? — спросил Кочне- ва старик. — Дальше не пойду. Весна. Заеду ещё на остров: и — -н-азад. Спешу в Славянск. Иван Лукьянович рассказал Вакатхыр­ гину, что в Славянск© теперь совсем дру­ гая жизиь, другая, справедливая власть. Вакатхыргин слушал, но отношения свое­ го ко всему этому не высказывал. — На острове вайди Тымкара. Скажи: скучает старик. Пусть приедет. Умру ско­ ро, однако. Иван Лукьянович оглядел его-: рослый, широкоплечий, но видно, что старость бе­