Сибирские огни, 1952, № 4

— А как прогнал Кочак Ты-мкара? Чукча не ответил. Таки» беседы велись здесь каждый ве­ чер, когда чукчи заканчивали промысел. Шаман не показывался, но слухи, рас­ пущенны© им, ползли, как ядовиты© змеи: «Таны — не человек. Берегитесь его! Прячьтесь! Не пускайте в свои яранги. Не ходите в чёртово жилище к Пеляйме!» Однако женщины тайком забегали по­ смотреть, как подсыхает короста на теле Зимины. Лекарь приглядывался к людям, рас­ спрашивал обо всех у Пеляйме. Как-то он сказал: — Оповести всех людей: пусть сойдут­ ся сюда. Расскажу о большом человеке, который скоро поможет чукчам. Но люди не собирались. Их страшил гнев Кочака. Тогда, вечерами Кочне® начал посещать яранги сам и засиживался там допоздна. В свои жилища его пускали и слушали охотно. К концу третьей недели лицо Зимины стало заметно очищаться. Она посвежела. Уж© смогла расчесать волосы. Болячки оставались лишь за ушами, но и они за­ живали. Бодрость возвращалась к жен­ щине. — Зимина, ты становишься совсем мо­ лодой, — радостно говорил ей муж. — Если не ты, то кто же станет радо­ ваться? — смеялась она. Выздоровление Зимины озадачило Коча­ ка. «Этот танъг погубит меня»... Ему ка­ залось, что он видит смех в глазах чук­ чей. Ведь он, Кочак, говорил, что эта ба­ ба подохнет, а она снова, стала здоровой и дерзкой, как прежде. Разве не нарочно она вчера приходила к соседней яранге и пол­ дня хохотала там, чтобы он услышал'! Рассуждая так, шаман был прав. Хотя уэномцы внешне и не изменили своего от­ ношения к нему, но в их умах стали ше­ велиться опасные для него мысли. Прав­ да, чукчи иопрежнему настороженно при­ сматривались к таньгу, но кто же не ви­ дел, что Ван-Лукьян вылечил Зимину, как обещал! А это очень важно-, когда чело­ век выполняет свои обещания! К тому же, им нравилась смелость, с какой он дал такое трудное обещание. Даже Кочак ни­ когда заранее ничего не обещал. Он про­ сто шаманил и потом, если больной вы­ здоравливал, хвастал своей силой. — Странный этот таньг, — говорили чукчи. — Сильный шаман, наверное. — Ничего, однако, не просит. Не ша­ манит тоже. — Много непонятного рассказывает. — Есть, говорит, сильный человек — Ленин. — Это верно. Так говорит. — Скоро, сказал, Ленин и efo помощ­ ники, большевики, вместе с бедными чук­ чами пойдут и прогонят американов и ша­ манов. — Но возможно ли это? — Я, -говорит, тоже помощник Ленина. Чукчи группами стояли у яранг и ти­ хо переговаривались. Временами они ози­ рались на ярангу Кочака. Они не знали, что шаман выглядывал © щель дверцы, догадываясь об их разговорах. «Власть моя слабеет, — думал шаман. — Надо сказать Раиаургину, что духи ве­ лели убить таньга». Ранаургин давно оставил свои притяза­ ния по отношению к Зимине, но злоба его не заглохла. Отец -внушил ему ненависть к Пеляйме и к русским: разве не таныг Василь много лет назад помешал -ему уне­ сти Зимину к себе в ярангу? Разве не Ва­ силь научил Пеляйме не слушать Кочака? Ночью 'Копав позвал к себе сына, Ра- наургип влез в поло-г. — Уйдите все! — приказал шаман домаш­ ним. Жена, сы-н-подростов и взрослая не­ замужняя дочь 'выползли прочь. — Какие новости?— спросил отец. — Без новостей я. Кочак нахмурился. 'Взял железную круглую коробку с волокнистым табаком. — Глаза твои, видно, ослабли. Разве ты -не видишь, что таньг — помеха -в на­ шей жизни? Ранаургин молчал. Теперь голова его была занята, только торговлей. Таньг ему в© мешал, и он не замечал таньта, — Разве ты не видишь, что по яран­ гам он ходит, против тебя говорит. Сын тревожно -взглянул на отца. — Духи недовольны. Они требуют большой жертвы. — А что принести? — Скуден ум твой, — Кочак в гн-еве сморщил лицо, изрезанное, глубокими мор­ щинами старости. — Открой с-вои глаза! Ранаургин часто замигал. При отце он всегда терялся, забывая, что сам уже взрослый человек, имеющий двух жён. Кочак глубоко затянулся дымом. — Таньг хочет убить тебя, сын,и за­ брать твои то-вары и твоих жён. Так го­ ворят духи. Ранаургин, коренастый как и отец, заёрзал на шкуре. — Разве ты забыл, что Пеляйметвой врат? Раз-ве не он отобрал у тебйневе­ сту! Теперь они шесте с таньгом хотят убить тебя.