Сибирские огни, 1952, № 4

порядке, а я, значит, ошиблась. Остаётся одно: собирать обратно. Так мне за себя обидно стало: «Дура,, ты дура, — думаю, — но только смотри — не реветь!». Они курят и молчат, а я сама поти­ хоньку стала собирать лебёдку. Детали тя­ жёлые, я их с боку па бок переваливаю, а поднять не могу. Смотрю, Викторов папи­ росу бросил и — помощнику: — Кончай сидеть, куритель! Не ви­ дишь, что ли? Собрали мы втроём довольно быстро, ча­ са за два. Разогнулась я, спина болит, ру­ ки сбила, спать хочется, и в голове шу­ мит. Викторов посмотрел на меня, осто­ рожно двумя пальцами вытащил из кар­ мана чистый платок: — Вытритесь. Что же делать будем, Татьяна Михайловна? — Давайте, — говорю, — сядем и по­ думаем. В кране чисто, светло, от котла жарко. Окна тёмные, и... чуть не уснула я, толь­ ко, смотрю, Викторов мне улыбается, буд­ то ребенку. «Нет, — думаю, — всё равно найду! Обязательно найду!» Встала, пошла в пульт управления, се­ ла за рычаги. Викторов подошёл, встал сзади. Дала потихоньку пар. Машина еле крутится, а постукивает. Руки держу на рычагах, и один из них еле заметно дёр­ гается. Смотрю: это рычаг переключения, который заставляет машину крутиться в ту или в другую сторону. Спрашиваю у Викторова: — Парораспределение проверяли? А он: — Два раза! Полный порядок. Прибавила пар, стук сильнее, а рычаг вроде дёргаться перестал. Выключила, по­ шла к машине. Говорю Викторову: — А ведь не в цилиндрах стучит, как вы говорите, а здесь. — Нет, — отвечает, — распределение в порядке. Здесь Понов голову в дверь всунул, спрашивает: — Долго ещё канителиться будете? Вот ей-богу!.. — Нервный человек, — говорю. А Викторов отвечает: — Это ничего, что нервный. Другой бы на его месте спал и всё, ведь простой-то не по его вине. — Послушал и кивнул го­ ловой в сторону серёгинского крана.: — Молодец, парнишка. Этот догонит. «Но почему же, — думаю, — рычаг дёргается?» Стала, я не торопясь во всех подробно­ стях .вспоминать парораспределение, угол опережения и другие премудрости. — Давай, — говорю Викторову, — чи­ стый лист бумаги, будем рисовать. Начертила схему и стала менять поло­ жение поршня, штока, коленчатого вала. Первый шаг к решению всегда получается как-то вдруг: «А если) теперь менять по­ ложение рычага?» — Видишь? — спрашиваю. — Ну, вижу. — А сам не понимает! — Иди, — говорю, — включи машину. Машина, пошла и застучала, я осторож­ но просунут руку, прижала переключа­ тель: слабо! Взяла лом, прижала сильнее, и стук исчез. Викторов вскочил, радост­ ный, а всё ещё не понимает, в чём дело. — Ну, смотри, — говорю. Опять начертила схему, показала ему на машине, а самой так радостно: Александр Васильевич (это наш декан) сейчас обяза­ тельно бы похвалил меня — ведь я реши­ ла настоящую инженерную задачу, нашла причину стука: он вызывался сбитым по­ ложением камня кулисы. И глазом ведь ничего не видно! Викторов говорит: — Вы извините, что я про Зуева... Он, может быть, если бы только чутьём уга­ дал, а то всё равно вас бы звать пришлось. Я немножко загордилась: «Тебя, Таня, мама хотела, в театраль­ ный, а ты, выходит, не зря училась в техническом!» Присели мы с Викторовым у машины и начали регулировать камень кулисы. Поч­ ти уже кончали, а тут опять Попов: — Хватит, — я вас ждал. Отправляю порожни© баржи. Здесь они всё равно без толку стоят, а на другом причале груз ле­ жит. — Ну, нет, — отвечаю, — это у вас не выйдет. И мы с ним, наверно, переругались бы здесь в пух и прах, если бы не Викторов: — Вы, — говорит, — Татьяна Михай­ ловна, в порт передайте, ему дадут распо­ ряжение. Ишь, гусь нашёлся! Серёгин прибегает: — Что он опять? — Иди, иди, — говорю, — работай, а то не догонишь. — Ладно, но если что, вы мне крик­ нете. Еле вызвала порт и попала на самого начальника порта. Он выслушал, потом спрашивает: — А кто это говорит? Назвала я себя. — А кран через сколько времени будет работать?