Сибирские огни, 1952, № 4

атом ц. письме — тоже нельзя, потому что всё остальное — пустяки. И вот уж на второй неделе моей рабо­ ты, как-то часов в восемь вечера пошла я домой. Поем, думаю, и обратно: Яков Григорьевич всегда вечером приходит, да и сама я не могу дома сидеть. Вышла, ве­ чер замечательный, солнце и вода тихая- тих’ая. Я постояла, посмотрела на воду и пошла. Вдруг слышу, сзади кто-то бе­ жит, топает тяжело. Оглянулась, — Серё­ гин, крановщик с пловучего крана, моло­ дой такой паренёк. У нас два крана стояли — километрах в пятнадцати от порта вверх по реке и грузили песок прямо со дна реки на баржи. Участок этот трудный, всё время какие-нибудь аварии, и сейчас только- только вошли в график. Посмотрела я на Серёгина, а он пот­ ный, грязный, рубашка расстёгнута, и в руках масляная тряпка. У меня сердце так и сжалось: «Ну, думаю, опять что- то!». — Что случилось? — спрашиваю. — Зуева, — говорит,— не видели? Ава­ рия у нас, оба крана стоят, и баржи по­ рожние уже в очередь. Я, дура, сразу же вместе с ним чуть Зуева искать не бросилась, а потом вспом­ нила: он уже ушёл. И Якова Григорьвича нет. — Да в чём дело-то? — спрашиваю. — Пропал график! — говорит, и у са­ мого лицо отчаянное, и в руках тряпку тискает. Оказывается, на его кране отказал на­ сос, который подаёт воду в паровой ко­ тёл, а на соседнем, у Викторова, что-то с машиной, тоже остановка. Бились, бились, ничего не сделали. Передавали по ра­ дио (у нас на кранах, которые работают далеко от порта, маленькие передатчики, а в порту приём, чтобы всегда знать, как дела, да и данные по' графику), — почему- то ничего не слышно. А в котле воды уже почти нет, он может взорваться, но Серё­ гин помощнику не велел гасить, думал, Зуев направит. А то потом растоплять два часа. Но самое главное: разбушевался на­ чальник клиентурских причалов. Кричит, что мы график срываем, баржи куда-то уводить собрался. В общем пропали со­ всем. Я думала всего полсекунды: а что, ес­ ли не справлюсь, да ещё хуже сделаю, что потом? Да и думать-то здесь было нечего: надо спасать положение. — Едем, — говорю. Серёгин посмотрел на меня и мы побе­ жали на пароход. Тут я немного погорячилась, даже смешно. • Пароход буксирный, старенький, и штурман — по пароходу: медлительный такой старик. Стоит себе на капитанском мостике, облокотился на перила, сосёт трубку. Я к нему: едем! А он нехотя так вынул трубку изо рта, посмотрел на ме­ ня, выпустил клуб дыма: — План-приказ будет — поедем. Кинулась я в диспетчерскую, взяла приказ и обратно на пароход. Он долго читал его, потом зачем-то в каюту пошёл. Полчаса, наверно, возился пока вышли из порта. А я как на иголках! «Ну, — ду­ маю,— подожди!..» Не пошла к нему на капитанский мо­ стик, хотя там скамейки, а села с Серёги­ ным на бухту троса на носу. Он курит, да тряпку свою в руке держит, а я вспоми­ наю, что в институте говорили о насосах и паровых машинах, какие у них могут быть неисправности. Но самое главное, думаю, чтобы котёл не взорвался! У Серё­ гина же вид просто убитый. Хоть бы ско­ рее добраться! И пароходишко еле шлёпа­ ет по воде своими колёсами, и штурман на мостике с трубкой будто спит. Просто смотреть невозможно! А вечер тихий-тихий, где-то музыка слышится, на пляже купаются и в мяч играют. Говорю Серёгину: — Купаются вон. Он посмотрел, бросил папиросу за борт: — И охота же людям! — Котёл, — говорю, — надо было по­ гасить. Он не ответил, а потом и говорит: — И так отстали — не догнать, а тут ещё котёл растоплять. — Что же, — спрашиваю, — взорвать лучше? И сама чувствую, ерунду говорю. А Серёгин всё свою тряпку мнёт: вытрет об неё руки и опять тискает. Стали мы с ним обсуждать, что делать. Я несколько раз про насос расспрашиваю: с чего началось, что делать, какая причи­ на. Разбирал два раза, всё в порядке, а второй насос в порту, на ремонте. И сам, вижу, волнуется, спрашивает осторожно, какой силы бывают взрывы котлов, от каких причин. Я стараюсь держаться уве­ ренно, а сама... Серёгин говорит: — У Викторова машина так стучит, что хоть с крана .убегай... Но всё бы это ещё ничего, если бы не начальник кли­ ентурских причалов — «псих» Попов. Сам ни черта не делает, только бегает да орёт. Неизвестно, зачем только таких держат! Я не заметила, как потемнело, только вижу по воде свет от бакена, будто змея