Сибирские огни, 1952, № 3

Действительно, за ледяными полями чернело что-то, похожее на корабль. Но уже вскоре стало очевидным, что это все­ го лишь чукотская байдара с поднятым парусом. За ней виднелись другие. И они также — многократно отражённые льда­ ми — временами казались огромными фрегатами. Вскоре охотничья флотилия кожаных байдар и бот сблизились. Это были уэномцы. Вс© они знали Устюгова. Послышались возгласы радости и удив­ ления. — Это ты , однако? — Этти! — Василь! — вдруг громче всех раз­ дался женский голос с одной из бай­ дар. Наталья вздрогнула. Устюгов поднялся на ноги. На байдаре, откуда назвали его имя, сидело двое: муж­ чина и женщина. — Василь! — кричал обрадованный Пеляйме, изо всех сил работая веслом. Энмина, с копьём в руке, похожая в своей шапочке-шлеме на воина, широко улыбалась. Через минуту молодой чукча-охотник уже перепрыгивал в бот. Он схватил Устюгова за плечи, хлопал по спине, смеялся. — Смелый. Ох, смелый! — восторжен­ но повторял Пеляйме. — Тумга-тум... Наталья устыдилась своего подозрения и, тронутая встречей, прослезилась. Эн­ мина смущённо улыбалась. Колька всё так же стоял на носу, недовольный, что отец опустил парус, и его «корабль» лёг в дрейф. Для юного капитана это переселение было увлекательным приключением, о ко­ тором он столько мечтал... Ему не нрави­ лось, что отец не -воевал с «пиратами», а обнимался... — Какомэй... — Пеляйме только сей­ час увидел женщину. — Твоя девуш­ ка? Василий подтвердил. — А это сын, Еолька. — Энмина, — вспомнил чукча про свою подругу. — Ты помнишь его, Энми­ на? Это Василь, — возбуждённо говорил он ей, как будто не она первая узнала Устюгова и окликнула. Другие байдары стали отходить. Каж­ дому хотелось первому сообщить в Уэноме новость: «Таньг Василь тогда перешёл пролив и теперь с женой и сыном пере­ селяется к нам. Пеляйме и Энмина пере­ сели к нему в байдару...» — Это очень хорошо, что ты пришёл,— не умолкал молодой охотник. Еолька снова вглядывался вперёд. Всё шло почти так , как хотелось его вообра­ жению: на его «корабле» — «пленники», «пиратское» судно взято на буксир... — Да, да. Это очень хорошо. Василь. Ты мой тумга-тум. Ты смелый. Энмина, он перешёл тогда на ту сторону, — гово­ рил Пеляйме своей жене, словно это не было ясно и без слов. Пеляйме рассказал, что минувшей зи­ мой Энмина перебралась в его ярангу . С тех пор он не оставляет её одну дома. Она ходит с ним на промысел. Энмина опустила глаза. Она была одета как охотник — в непромокаемые брюки из нерпичьих шкур, в таки© ж е торбаза, плотно затянутые ремешками, и в лёгкую летнюю кухлянку . На её поясе были за­ кидушка и нож. И только чёрные косы, свисающие на спину из-под шапочки-шлема, выдавали в ней женщину. В их байдаре лежали лахтак и нерпа. — Всё равно заберу Зимину, сказал мне Ранаургин. А я ответил: убью. Еочак говорит: «Ты нарушил правила жизни». Теперь всегда Энмина со мной, — закон­ чил Пеляйме и задумался. — Молодец, Пеляйме. Правильно по­ ступил, — одобрил Василий, выслушав его рассказ. Женщины молчали: Энмина не знала русского языка , Наталья — чукотского. А мужчины -всё говорили. Иногда, правда, Василий вставлял какое-либо английское слово, но тогда Пеляйме хмурил лоб, слег­ ка поворачивал голову, и Устюгов повто­ рял это слово уже на понятном другу языке — чукотском или русском. — А где Ройс? — вспомнил Василий. «Жак-то ему живётся?» — подумал он. — Ео-о... В Энурмино, однако, — от­ ветил Пеляйме. В Уэноме уже знали новость. Берег был почти рядом. 'Еочак хмурился. Не -нравилось ему, что Пеляйме водится с этим таньго-м. Уж не таньг ли виноват, что Ранаургин, сын ©го, остался без ж е­ ны, а Пеляйме и Энмина нарушили пра­ вила жизни? Ранаургин ходил злой. Он вспомнил, как Устюгов помешал ему унести Энмину в свой шатёр. Бот и байдара ещё не причалили, но в пологе шамана уже слышались удары бубна... ...А Устиновы -не отрываясь см-отрели -на берег...