Сибирские огни, 1952, № 3

— Не печалься, Наталья. То мачеха наша была- Ждём ® матери родной. Радо­ ваться надобно. — С того и плачу! Не верится, что, на­ конец-то, среди своих будем. Радостные те слёзы, Вася. Смелый ты у меня. Эдак ни­ кто ещё не отваживался. Гляжу: открытым морем идём, а ты спокойный, как дома. Колька, светловолосый подросток с крупными, задумчивыми, как у матери, глазами, стоял на носу бота, воображая себя капитаном. Он то и дело прикладывал ладонь козырьком над глазами, разгляды­ вал острова. Парус шумел. По борту пошлёпывала волна. Василий сидел на корме. Одна рука лежала на руле, другая управляла пару­ сом. — А как не будет ноне кораблей — зимовать-то где тогда станем? — спроси­ ла Наталья. — Свет не без добрых людей. Есть у меня знакомый один — чукча Пеляйме. У него и приткнёмся пока. Ветер крепчал, Василий всё ниже спу­ скал парус. Брызги то и дело обдавали Наталью и его самого. — Ну, капитан , — окликнул отец сы­ на, — скоро ль достигнем земли? — До острова пять миль! — звонко прокричал Колька и снова отвернулся. Наталья улыбнулась, довольная, что вот вырвался её первенец на свежий ве­ тер, а то совсем, гляди-ка, стал чахнуть парень. *** Эскимосы помогли вытащить бот Устю- гова на берег острова, увели путников в землянку, накормили. — Ночуйте. Море гневится, — сказали они. Островитянам не приходилось видеть, чтобы русские, как эскимосы, переселя­ лись с одного берега на другой. Таньги издавна жили на обоих побережьях и вы­ ходили далеко в море только на больших кораблях. А тут какой-то таньг с женой и сыном перебирается за пролив. «Быть может, плохой человек? Возможно, в зем­ лянку позвали напрасно?». Устюговы сидели в новом жилище ста­ рика Емрытагина. Жилище это отлича­ лось от чукотской яранги только тем, что было наполовину вкопано в грунт. — Почему уходишь? — по-русски спросил седой хозяин. Еолька хмыкнул: ему показалось смеш­ ным произношение старика. Мать дёрнула его за руку, строго посмотрела, и его ве­ селье сразу исчезло. — Разорили вконец. Невмоготу боле. По выражению лиц эскимосов Василий догадался, что его не поняли. — Отняли дом. Землянку отняли. Всё забрали. — Э-эх, — послышались сочувствен­ ные голоса. — 1Американы? Устюгов утвердительно кивнул голо­ вой. — Знаем. Жадные, обманщики, плохие людишки. Помолчали. — Однако, быть может, ты убил чело­ века? Тебя искать не будут? — спросил старый Емрытагин. Он слышал от Тымкара, как в Уэноме таньг исправник искал другого таньга и хотел сжечь поселение и убить всех муж­ чин. Едва откупились пушниной тогда чукчи. Нет, Устюговых никто искать не бу­ дет. Островитяне успокоились. Василий рассказал, что хочет дойти до самого боль­ шого начальника и поведать ему о том, как тяжко живут русские за проливом, как обижают их янки . Вначале слушате­ ли приняли этот рассказ за сказку, но сказка им понравилась. Они и сами мог­ ли бы многое рассказать о своих обидах на людей с того берега. — Скажи тому большому таньгу-шама- ну, пусть прогонит американов. Раньше не было их совсем. Зачем пришли? Пло­ хие. Так говорит, скажи, старик Емрыта­ гин. Правильно я говорю? — спросил он островитян. Все утвердительно закивали головами. — Русские тоже есть плохие. Однако мало. Совсем мало, однако. Такие пусть тоже не приходят. Колька прилёг и уже спал. Наталья бо­ ролась с дремотой. Эскимосы переглянулись и начали вы ­ ходить. — Отдыхайте,— сказал Емрытагин. — Мы разбудим вас, 'когда заснёт море. Василий произвёл на островитян хоро­ шее впечатление. Прежде всего — он сме­ лый и сильный. Также — не одинокоедя- щий он челбвек, а кушал вместе с ними: и то, чем они угощали, и свои продукты. ' Ничего не клянчил, не спрашивал пес­ цов и лисиц. А главное — у него в голове верные мысли. Видно, он мудр, хотя со­ всем ещё молод. Не успели Устюговы разложить посте­ ли, как в землянку чуть не вбежала Май- вик и сразу — к Наталье: — Дочь, Амнону, не видала в Номе? — глаза матери были широко открыты. Нет, Наталья не знает такой эскимоски. — А почему она там? Замужем?