Сибирские огни, 1952, № 3

Вся масса двинулась за ним, увлекая Тымкара и Сипкалюк. — Это твой отец, — всё ещё в слезах говорила Тыкосу мать. Мальчик удивлённо смотрел н а Тым­ кара. Тыкосу шёл седьмой год. Вместе с сыном отец влез в байдару так уверенно, как будто готовился к это­ му с вечера. И только тут он увидел Тагьёка и ого ж ену — краюнощёкую Май- вик. — Здравствуй, Тымкар! — И-и! — он не отнимал щеки от лица сына. Берег зашумел, люди махали руками, что-то кричали, смеялись. Теперь им бу­ дет о чём поговорить! Под парусами, с попутным, ветром фло­ тилия кожаных байдар удалялась к остро­ ву в проливе Беринга. Погода разыгралась. Скалистый запад­ ный берег неприветливо встречал эскимо­ сов. Волны с шумом разбивались о него. Байдары стороной огибали остров. Весь путь Сипкалюк не отрывала глаз от Тымкара. У него глаза стали жёстче, выросли чёрные усики , поперёк лба на­ метилась морщина. А во взоре была видна то нежность, то угрюмая задумчивость. Он держал сына на руках. Ни Майвик, ни Тагьёк, никто не нару­ шал безмолвия. Кто знает — то ли они понимали, что их слова были бы лишни­ ми, то ли пустой болтовнёй опасались про­ гневить духа моря, который и без того уже гневался... Приспущенный парус шумел. Днищем байдара пошлёпывалась о воду, быстро соскальзывая е гребня волн. Сипкалюк тоже молчала. Радость сме­ нялась тревогой: останется ли Тымкар с ней? Или опять уплывёт неизвестно куда и зачем? Тымкар пытался понять, что же случи­ лось. У него сын, сынок! Как он раньше не подумал об этом... Но куда они плывут? В Ном? Тымкар поморщился. Это боль­ шое стойбиице американце© бышю ему про­ тивно. Берег острова, где жила о дядей и тётей Сипкалюк, становился более пологим. За ним, совсем близко, стоял остров по­ меньше, а потом — опять море до самых скалистых гор. ...Островитяне с интересом смотрели на Тымкара. Кто он и зачем сюда явился? Острова всегда считались эскимосскими! Но женщины быстро разгадали, в чём дело. Они осмотрели его, Сипкалюк, взглянули на Тыкоса и зашептались. Все они одеты были так же, как одева­ лись чукчи. Но лица у них были более округлые, кожа почти светлая. Хозяева помогли вытащить на берег байдару Тагьёка. Им очень хотелось спро­ сить его об этом большом и, как видно, сильном чукче, но присутствие Тымкара мешало им немедленно удовлетворить за­ конное любопытство. Немного смущённая, Сипкалюк взяла мужа за руку и повела к одной из земля­ нок. Все смотрели им вслед. Женщины тихо высказывали свои предположения; старики пыхтели трубками: им не нрави­ лось нарушение неписанных законов — эскимоска привела к себе чукчу! Проходя мимо стоящих у землянок лю­ дей, Тымкар здоровался по-чукотски. Ему отвечали, но холодно, скупо, едва слышно. Тымкар насчитал десять землянок. Поч­ ти около каждой из них торчали вкопан­ ные в землю китовые рёбра для просушки пушнины и шкур, для вяления на солнце мяса и моржовых голов; на них же убира­ ли зимой от собак кожаные байдары. Неподалёку журчал ручей. Около него лакала воду чёрная лохматая собака. Она подняла морду и внимательно оглядела Тымкара, с её высунутого красного язы ка сорвалось несколько капель воды. У берега лежали две больших байдары и несколько маленьких. Вот и весь посё­ лок. Землянка Тагьёка, как и многие дру­ гие, врезана была в склон. Кровля и бо­ ковые стены выложены дёрном. В сте­ нах — сквозные отверстия: днём их от­ крывают, чтобы в наружную часть жилья проникал, свет. Внутри — полог, комнатка из оленьих шкур мехом наружу. Открыв незапертую дверцу, Сипкалюк ввела Тымкара внутрь. Тяжёлым запахом, гнили и сырости дохнуло навстречу. — Вот... — произнесла она, — наша землянка. — Немельхэн (хорошая), — похвалил Тымкар, всё ещё не отпуская от себя Тыкоса. Мальчик охотно сидел у него на руках: это так приятно, теперь все видят, что у него тоже есть отец. Но как только они вошли в землянку, где их никто уже не видел, Тыкос потянулся на землю и, вы ­ скользнув из рук Тымкара, помчался к малышам-приятелям сообщать необычай­ ную радость «Это твой отец, Тыкос», — повторял он про себя слова матери. Вернулся Тыкос лишь к ужину, когда все давно уже были в сборе: и Тагьёк, и его непокорная и говорливая жена Май­ вик, и их дети — сын Нагуя и дочь Уяхгалик, и Сипкалюк, и Тымкар.