Сибирские огни, 1952, № 3

— Ну, ну, — сказал Сараев, понимая, что гостя отговаривать не­ удобно, — тогда берите мою доху, а то вы легко одеты. Раздался гудок. Это подошла машина. В кузове сидел человек в ог­ ромной дохе. Лектор узнал в нём зоотехника Зубенко, с которым был ещё знаком по Чите. За рулём сидел заместитель председателя колхоза, бывший брига­ дир тракторного отряда Павел Костромин. Сараев сел в кабину, лектор взобрался в кузов. Машина тронулась. На востоке занялась заря. Удивительный в этих местах восход солнца! Тёмное, тяжёлое небо светлеет с такой быстротой, точно кто-то невидимый раздвигает огромный полог. И вот уже весеннее, нежное, как в акварельных красках, небо и весенний ветерок, доносящий запахи степной ветоши и снега. Чем ярче разгорается солнце, тем сильнее это ощущение весны. Вдруг до слуха лектора доносится пение. Тихое, приглушённое пение. Он в недоумении оглядывается кругом. — Кто-то поёт? — Так это же Фёдор Трифонович, — говорит Зубенко. Тогда лектор смотрит в заднее стекло кабины и видит, что Сараев весь наклонился вперёд, руку держит на кромке около смотрового стекла и действительно что-то поёт. Лектор напрягает слух и, наконец, с отчёт­ ливостью улавливает мотив чудесной народной песни «Меж крутых бе­ режков...» Зубенко широко улыбается, прячет от ветра лицо. Трудно понять, но кто-то в кузове подтягивает песню, и лектор уже яснее слышит не только мотив, но и слова. Машина идёт не очень быстро. Зубенко объясняет, что Сараев не лю­ бит быстрой езды. Полушутя, полусерьёзно он говорит: — У капитана хорошее настроение. Поёт. Машина останавливается, из кабины показалась голова Фёдора Три­ фоновича. Он показывает рукой на большое, огороженное поле с редкими ровно рассаженными кустиками. — Фруктовый сад нынче заложили новый. А старый на той сто­ роне села. Вот это дело забайкальцам надо ещё осваивать. У китайцев учиться. Лектор улыбается. О чём бы ни говорил с ним Фёдор Трифонович, он обязательно вставлял слово о Китае. — У Мичурина можно учиться, — говорит лектор. — Так и делаем. Мне вот ученики из средней школы подарили кни­ гу Ивана Владимировича «Итоги шестидесятилетних работ». Корплю над ней. А у китайцев тоже есть чему поучиться. Великие садоводы и огород­ ники! — и, сменив тон, добавляет: — А доху вы зря скйнули. Солнце-то, оно обманчивое сейчас, да и ветер наверху. Мы до Улан-Кады теперь не остановимся. Первая большая остановка — на пункте искусственного осеменения в пади Улан-Када — за 25 километров от Долгокычи. Пункт прилепился на склоне сопки. Это небольшой рубленый дом, к которому примыкают изгороди и крытые кошары. Чуть на отлёте стоит юрта, обтянутая большими куска­ ми толстой кошмы и точно запелёнутая верёвками. — Это Арсен Немтаев свою отару пригнал, — мельком глянув на юрту, говорит Зубенко. В изгородях, тесно прижавшись друг к другу, стоят овцы. Отдельно от них в загоне вольготно разгуливают бараны-мериносы. Оттуда то и де­