Сибирские огни, 1952, № 3

мешай, дай с МТС переговорить. Насчёт какого хлеба?.. Взаймы?.. А-аа... Нет, не забыл, завтра на правлении будем решать... Приезжай (снова зво­ нит). Алло! Почта... МТС прошу... Да, да, Зорин, Зорин, алло! Семён Ро­ манович? Здорово... В том-то и дело, что не всё в порядке... Видишь, ка­ кая жара стоит. Давай, посылай мастерскую. Что? Сам приедешь? Вот и хорошо, а я в бригаде тоже к вечеру буду. До свиданья. (Вешает трубку). (Обращаясь к Поле.) Вызови ко мне бригадира Большакова и Сидора Михайловича. (Поля направляется к выходу). Поля, постой,, завтра будет заседание правления, надо всех оповестить. ПОЛЯ. А какая повестка? ЗОРИН. «О сохранении урожая» и... «О помощи хлебом колхозу «Объединение». А текущие вопросы с бухгалтером наметите. ...Ну как же, в колхозе очень памятно это заседание правления. И год тот засушливый у всех в памяти... На сцене заседает правление колхоза. Речь идёт о строительстве оросительного канала. Сараев вздыхает, до чего, оказывается, всё просто сейчас выглядит. Собрались, решили и начали строить... Эта лёгкость, с какой решается- там, на сцене, серьёзнейший вопрос, не нравится Сараеву. — Ты, паря, не послушался меня, не исправил пьесу, — тихо гово­ рит он сидящему рядом Зубенко, — а где же трудности у тебя? Думаешь,, легко поднялись люди на такое дело? Ведь это, почитай, 16 лет тому назад было. Сейчас-то мы поумнее стали. А тогда не только строить трудно было, но и решать. Тут ты промашку дал. В голосе Сараева звучала обида. Он не обиделся на Андрюшу за то, что тот изображал его недостаточно представительным, суетился на сцене, что несвойственно человеку, знающему своё дело. Он оби­ делся на Зубенко за то, что дело трудное, большое, стоившее немалых сил всему колхозу, особенно его активу, драматург изобразил простым,, лёгким и весёлым. Зубенко чувствует справедливость упрёка и коротко говорит: — Исправлю. ...Зал оживился. Зрители гадают — объяснится ли, наконец, в любви Лизе парторг колхоза Сергей Гора, он же Сергей Лазаренко? «Больно уж робко себя ведёт...». Оживление в зале — штука приятная. Но Зубенко озадачен. Да, он действительно допустил существенную ошибку. Ему хотелось, чтобы люди волновались и переживали из-за строительства канала, а это их как раз и не волнует. Дальше идёт такая сцена: ...ЗОРИН. Да, товарищи, я и забыл вас уведомить, это товарищ Дайбо, Алексей Фёдорович — наш агроном. Он только сегодня приехал к нам в колхоз. То есть не приехал, а пешком пришёл. Прозевал его наш Фетис на станции. ПОЛЯ. Как вы во-время к нам подъехали! ПРАВОСУДОВ. Нам бы ещё инженера в колхоз. ДАЙБО. Может быть, и инженер найдётся. ПОЛЯ- Да где его найдёшь? ЗОРИН. Ну, не будем терять время. Сидор Михайлович, выкладывай расчёты. (Сидор Михайлович раскладывает на столе большой лист бумаги, все над ним склоняются. За сценой слышно пение. В комнату с песней, в обнимку входят Фетис и Трубач, они крепко подвыпили). ФЕТИС и ТРУБАЧ (поют). «Шагай вперёд, комсомольское племя, шути и пой...» (Трубач дирижирует).