Сибирские огни, 1952, № 3

Это была бесконечная песня из одного слова, и её пели для нечадо­ любивых овец. Чабаны и чабанки были одеты в праздничные национальные костю­ мы. Время весеннего окота — весёлое, радостное время. Бобкин щурил светлые, в светлых, выгоревших на солнце, ресницах, глаза и спрашивал: — И что же, понимают эту песню овцы? — Ещё как! — отозвался Зубенко, — вот так с утра до вечера и слушают песни. Это ведь улучшенные овцы, вот ягнят и не подпускают. Арсен Немтаев ехал к своей юрте на низкорослой лошадке-монголке. Издалека он вдруг показался неестественно располневшим. Когда он подъехал поближе, то и Бобкин и Зубенко громко рассмеялись. Из-под пазухи у него выглядывало несколько смешных мордочек ягнят. В ме­ ховых мешках, перекинутых через седло, и даже за спиной Немтаева то­ же были ягнята. Перетянутый кушаком, через который перевешивался груз с ягнятами, Арсен выглядел невероятно толстым. Арсен быстро разгрузил пазуху и мешки от ягнят, спрыгнул на зем­ лю и оказался стройным высоким юношей. — Пока вот ягнятся в поле, — точно оправдываясь, на чистом рус­ ском языке, с хорошим произношением сказал Арсен. Он уже знал, что это не дело, когда овца ягнится прямо в поле. Он мечтал о той новой породе овец, которая будет давать много шерсти и много мяса. — Тэ-э-ге-е, тэ-э-ге-е, — тянула мать Арсена и, загораживаясь ла­ донью от яркого солнца, приветливо улыбалась гостям. Бобкин только сейчас заметил, что за его машиной увязалось не­ сколько десятков ягнят, отставших от отары. — Беда с ними, — сказал Арсен, — бегут за машиной, за лошадью, за человеком. Лишь бы удрать, потом лови их. Ягнята окружили мать Арсена и жались к её ногам. Неподалёку ле­ жала крупная овца и жевала приготовленную для неё траву. Жевала она неохотно, медленно и то и дело останавливалась. — Что — заболела? — спросил Зубенко. — Д а вот не пойму, — ответил Немтаев, — это ведь 730-я. Помните? — Д а нет, не помню, — задумался Зубенко. — Я в прошлом году просил вас, чтобы её убрали из моей отары. На вид она крупная, а нажировывается медленно. Вот так всю зиму и лето подкармливаем её. Д а и шерсти дала всего два с половиной кило­ грамма. А вы говорили, что даст четыре. — Ну, что же, выходит, ты оказался прав, — почему-то весело ска­ зал Зубенко. — Осенью сдадим на мясокомбинат. — И ещё я в одном прав,—улыбаясь, сказал Арсен.—Помните вто­ рую овцу? — Помню, а что? — Вы назначили для неё третьего барана. А я вас просил первого. Ведь у него плохая оброслость брюха. Вот теперь посмотрите, что полу­ чилось, — с этими словами Арсен зашёл в юрту и вынес оттуда двух яг­ нят. Зубенко внимательно осмотрел их. — И тут ты оказался прав. Оброслость очень плохая. Бобкин вначале не мог понять, чему так радуется Зубенко. А Зубен­ ко действительно радовался. Вот ведь Арсен приобрёл вкус к селекции. Он уже не хуже самого Зубенко занимается отбором и подбором овец. Как тут было не радоваться. Степь цвела малиновым, белым, голубым ургуем1. 1 У р г у й — забайкальский подснежник, отличается тем, что имеет разные цвета.