Сибирские огни, 1952, № 3

Марку Большакову. Срубил он себе на обрывчике около ключа зимовье и сказал так: — Гора эта пусть будет Болыпаковской, а падь, так как мы долго сюда кычили, пусть и зовётся Долгокычей! Вот оно откуда и село наше Долгокыча пошло. Задумался генерал над рассказом моим, потом в гости к себе повёз. Не скрою: водкой угощал и всё, как полагается, по русскому обычаю. Песни, видать, любил. Песни всё старые и очень уж знакомые: про Стеньку Разина, про Волгу-матушку, про Байкал наш и степи забайкаль­ ские. Ну, как было не спеть с ним! Вот и поём значит: ...Хлебом кормили крестьянки меня, парни снабжали махоркой... Только вижу, и папаша подпевает нам. Оказывается, папаша-то сам Забайкалье наше понюхал лет пятьде­ сят тому назад и в кандалах бежал с каторги. Генерал возьми и скажи: — Вот, — говорит, — только подумать, что в этом самом Забайкалье, где ты, отец, тачку с рудой возил, теперь такая жизнь пошла. Вот тебе и «по диким степям Забайкалья»! ШЕФСКИЙ КОНЦЕРТ На рудник Калангуй, что недалеко от Долгокычи, приехал с концер­ тами известный московский артист лауреат Сталинской премии. В правление колхоза пришла целая делегация колхозников во главе с Афанасием Степановичем Литвинцевым и потребовала, чтобы его по­ могли заполучить в Долгокычу. — Надо послушать его, — сказал Афанасий Степанович, известный по, прозвищу «кларнет». Афанасий Степанович любил пение и знал в нём толк. Ещё лет пять­ десят тому назад казачок Афонька состоял кларнетистом при казачьем хоре. На игрищах не было более занятного паренька, чем Афанасий Лит- винцев. Он успевал отплясать гопака и подгорную, сыграть на кларнете тягу­ чие казачьи песни и с большой охотой и проворством сбегать в буфет за водкой и закуской для старших. Подвыпившие казаки пели потом под кларнет по выбору Афанасия Литвинцева. Как зачарованный, он слушал песню за песней, аккомпанируя на кларнете. Именно с тех пор пристало к пареньку прозвище «кларнет». Да так пристало, что, как это часто бывает в Долгокыче, заменило его настоя­ щую фамилию. Не было ничего удивительного в том, что Афанасий Степанович вы­ звался сам теперь поехать на рудник Калангуй и пригласить в Долго­ кычу артиста. Поехал с ним и Филипп Кондратьевич, благо, что у него на руднике были какие-то свои дела, связанные с «богатой горой». По этому случаю снарядили в Калангуй правленческую «эмку». Ря­ дом с шофёром важно сел Филипп Кондратьевич со своим неизменным шарфом на шее, который он имел обыкновение носить и в лютый мороз, и в нестерпимый летний зной. Заведующий клубом Серёжа Сухоруков, инвалид Отечественной войны, потерявший в боях руку, скромно сел на заднее сидение, рядом с Афанасием Степановичем.