Сибирские огни, 1952, № 3

не имел, впереди — темень одна, одно слово — безысходная доля, а те­ перь и свет и надежда есть, а годы ушли. Вот так поговорили между собой старый колхозник, которого все звали дядей Яшей, и председатель колхоза Фёдор Трифонович Сараев. Поговорили, помечтали, разошлись, но с этого дня запала Фёдору Три­ фоновичу одна думка. Председатель чему-то улыбался, непрестанно поглаживал свою всег­ да коротко стриженную «под бобрик» голову, и это означало, что он что-то «мозговал». Через несколько дней собрал Фёдор Трифонович заседание правле­ ния колхоза. Так, без всякой повестки дня, для задушевного разговора. Секретарь правления Михаил Васильевич Петров держал перед собой чистый лист бумаги, пытался что-то записать, но протокола, в обычном смысле этого слова, не получалось. Потом Михаил Васильевич и вовсе забыл о бумаге. — ...Вот я и подумал, — говорил Фёдор Трифонович, — нельзя ли нам создать для дяди Яши такие условия, чтобы он жил на полном обес­ печении колхоза и получал всё, что ему нужно по его потребностям. — Колхоз у нас богатый, дядя Яша — самый наш примерный, заслу­ женный колхозник, всеобщий любимец. Своё он отработал, и отработал неплохо. Так неужели мы не можем уважить старика со всей колхозной щедростью? — А как же ты себе это представляешь, Фёдор Трифонович, — по потребностям? — спросил осторожный и расчётливый член правления, бухгалтер колхоза Арсений Анемподистович. — А представляю просто: вот, скажем, выносим мы сегодня такое решение: жить дяде Яше по потребности. Приходит завтра дядя Яша в кладовую колхоза и что хочет, то и берёт. Пусть живёт на полном обеспечении колхоза. — А если он, к примеру, полкладовой потребует себе? — попробовал пошутить заведующий молочно-товарной фермой Медведев. Но на него кто-то зло пришикнул, и тот же Арсений Анемподисто­ вич — бухгалтер колхоза, осторожность и расчётливость которого у всех вошла в пословицу, недовольно проговорил: — Тоже, скажешь, как будто не знаешь дядю Яшу. И тогда вопрос стал абсолютно ясен. Действительно, кто не знал дядю Яшу, кто мог сомневаться в том, что он заслужил от колхоза са­ мое хорошее. И в тот день был всё-таки закончен, самый короткий за всю историю существования колхоза, протокол заседания правления, в котором гово­ рилось, что правление колхоза считает возможным «взять колхозника Якова Сараева на полное иждивение колхоза, выдавать ему продукты питания и одежду по его потребности» и выносит этот вопрос на утверж­ дение общего собрания. Когда общее собрание утверждало это решение, дядя Яша был на дальних пастбищах и ничего не знал. Он не удивился, увидев около юрты чёрную правленческую «эмку». Дядя Яша не удивился, когда шофёр открыл перед ним дверцу машины и попросил занять переднее место рядом с собой. Мало ли почему дядя Яша мог понадобиться председателю колхоза. Тот любил с ним держать совет — по всяким хозяйственным делам. Но дядя Яша насторожился, увидев, что в правлении собралось много народу. Дядя Яша ещё больше насторожился, когда Фёдор Трифонович по­ просил его сесть в своё председательское, очень неудобное, но солидное кресло с высокой спинкой, обитой жёлтой кожей, а сам перешёл и встал около резного диванчика с искусно вырезанными старославянским шриф­