Сибирские огни, 1952, № 3

дующая на документальность, если ве­ рить предисловию и эпилогу, на самом деле гораздо ближе к неумелому детек­ тиву: так нагромождены в ней убийства, схватки, драки, аресты, похищения, та­ инственные исчезновения. Невозможно догадаться, что рассказ ведётся от лица одного из участников событий — Андрея Петровича Тверина, хотя автор в эпилоге и выражает полную уверенность в том, что читатель догадался. Андрей Петро­ вич представлен только на 2 3 6 странице как друг большевика Данилыча, как че­ ловек, который «умел и словом вооду­ шевить и в бою не трухнуть, когда при­ дётся». И этим характеристика героя исчерпывается. Сюжет «Заре навстречу» пересказать невозможно, так загромождён он хаотич­ но разбросанными картинами и сценами. Даже перечислить, а не только охарак­ теризовать, действующих лиц,— тоже задача почти невыполнимая, так стихий­ но они то возникают, то исчезают. Можно, правда, определить время дей­ ствия — гражданская война, но точная датировка, — а она была бы весьма же­ лательна, — отсутствует, и место дей­ ствия •— Сибирь — дано тоже без точных географических обозначений. Часто упоминается Колчак; злодеи, свирепствующие на страницах повести, именуются колчаковцами. Много говорит­ ся о советской власти, которая где-то да­ леко, за Уралом, и, очевидно, поэтому рисуется писателем крайне отвлечённо и туманно. За советскую власть сражают­ ся с белыми главные действующие лица: мальчик Кузя, его отец — деревенский сапожник Илья Трубачёв, в первой главе возвращающийся из плена, старший брат Кузи — Степан, их родственник Терен­ тий, деревенские и городские друзья Трубачёвых. Но напрасно было бы искать в книге П. Гинцеля объективного отражения исторических событий, рассчитывать, что автор пополнит познания своих читателей о гражданской войне в Сибири. Крайне примитивно и приблизительно охарактеризована обстановка в России и Сибири к моменту возвращения Ильи. Нехарактерно, обезличенно, стёртыми словами говорит он, отвечая на расспро­ сы его односельчан, ждущих от него на­ стоящего разъяснения величайших исто­ рических событий, происходящих в стра­ не: «Дело за нами... Крошит уж там белогвардейщину Красная Армия, метёт начисто белогвардейскую нечисть... Трудновато приходится. Не на жизнь, а на смерть идёт бой. Не хотят генералы, помещики, капиталисты отступиться от власти, от награбленных богатств. Нож в сердце им советская власть. Со всего света буржуев собрали на подмогу... Да не поможет. В дым рассеет их всех Красная Армия. Сотрёт с лица земли сибирских временных. Сильна она, ра­ боче-крестьянская власть». В таком же лубочном стиле поданы на странице 28 и иностранные интер­ венты: «А тот и по-русски ни бельме­ са. А видать тоже чин. В военной фор­ ме, при револьвере. При нём безотлуч­ но трое охранников, толмач ему всё объясняет. А дуропляс косит пьяными глазами и людей не видит. Ровно перед ним не люди, а деревяшки. Лопочет себе в бороду: «Ейша... крауд»... Ка­ кой-то иноземец русскую землю пога­ нит, а временные перед ним на карач­ ках, всю Росею распродать хотят... — Интервент, — насмешливо улыб­ нувшись, произнёс Илья малознакомое слово. — Жулик! Ворюга! — рассвирепел Ни­ кодим. — Гнать, гнать надо эту погань с нашей-то русской земли». Такими лубочными характеристиками, заклинаниями, проклятиями дело и огра­ ничивается. Исторического анализа, образного во­ площения интервенции в книге нет; нет и широкой картины партизанской борь­ бы и, тем более, общей картины борьбы за осуществление революционных идей, за советскую власть. Не показана сколь­ ко-нибудь серьёзно обстановка в сибир­ ской деревне. Вряд ли голод был там главной пружиной классовой борьбы, как можно понять из многих сцен, в частно­ сти из сцены встречи Ильи и попа Ивана. Автор и не поставил перед собой за­ дачи показать воспитание героя, что осо­ бенно важно в книге для детей и юно­ шества. Деревенский мальчик Кузя с первой до последней страницы безоши­ бочно всё понимает и так же правильно всегда поступает. Остаётся совершенно непонятным, какую политическую школу прошёл его отец Илья, сразу почти став­ ший командиром партизанского отряда. Сам он в своих рассказах о советской власти, о гражданской войне нигде не опирается на собственные впечатления, на личный опыт. А лишь рассуждает и довольно бесцветно. И всё-таки первые пять глав художе­ ственно сильнее последующих глав пер­ вой и второй части. В них есть жизнен­ ные подробности, любовно написанные картины сибирской природы, сцены охо­ ты, живой образ собаки, выразительный эпизод с милиционером. С середины шестой главы первой ча­ сти и до четырнадцатой главы второй части, за немногими исключениями (сце­ на пожара), книга представляет собой цепь злодейств и удивительных подви­ гов, калейдоскоп ужасов, бегств и по­ гонь. На '42 странице в повесть вры­ вается отряд карателей, чтобы, выража­ ясь фигурально, уже не покидать её. Бе­ логвардейцы ни в коем случае не отли­ чались гуманностью, но подробнейшие и бесчисленные описания их зверств за­ темняют самую суть событий граждан­ ской войны, которая должна быть разъ­