Сибирские огни, 1952, № 3

«Нам ли уронить их Перед сворой белрй, Что разбоем дышит». «И эсер — кулацкой Шайки верховод». «Белая пехота Рыщет по степи». («Карло Тэтэнгоди»). Просторечные слова прорываются у И . М ухачёва и без надобности. «В чайнуху подолью винца»,— говорит положительный герой в «Пове- ■сти о Д емж ае» . Если это и редкая по­ грешность, то тем она заметнее. Не следует копировать разговорно­ бытовую речь, передавать её натура­ листически, даж е в языке действующих лиц. У К. Лисовского в поэме «Беги­ чев» , где заглавный герой высказывает­ с я сравнительно редко, встречаются та ­ кие выражения: «Надо перехитрить вес­ ну . А то — труба» . «Дела — табак ?» . «Ну, пёс с тобой» . К своем у другу , человеку почтенного возраста, как и он сам, Бегичев обра­ щ ается в высшей степени просто: «Егорка!» И «Егорка» , принося ему радостные вести, выражается не менее ■красочно: «Пляши, Никифор, старый хрен, пляши!». Можно допустить, что друзья действительно' так между собой объяснялись , НО' для чего это расписы­ вать? Ведь Бегичев, прежде всего, — тип замечательного русского человека, «легендой ставший русский человек» , и не потому ли он у К. Лисовского так расплывчат, что в поэме слишком много ненужных, второстепенных деталей и натуралистических зарисовок! В первоначальном варианте поэмы Некрасова «Р усски е женщины» гене­ рал Раевский кричит своим детям: «Ура, пузыри! Я вернулся живой! Взяла, благодетели, наша! Французики —чу! затрубили отбой. Целуй меня, дурочка Маша». Но эта «правда» оказалась бы ложью, она разрушила бы представление о монументальном, величественном об ­ разе героя , и Н. А . Некрасов просто исключает эти стихи из текста. Прослойка разговорно-бытовых слов велика и в словаре Н. Алексеева. «Года крях тя т . А я дюж— моженек». «Откуда так? А главно —в живости » . «Егор! Чего-нибудь сморозь!» Подобные выражения снижают сте ­ пень грамотности языка, засоряют его и, конечно, н е содействуют повышению культуры речи, развитию художествен­ ного вкуса у читателей. *** Из обширного словаря русского язы­ ка слова отбираются и соединяются др уг с другом в соответствии с логичен скими потребностями; при этом «язык неистощим в соединении сл о в » , как «разум неистощим в соображении поня­ тий» (А . Пушкин). И дело не в слове, а в целя е го применения. «Ценность и значимость художественного слова оп­ ределяется тем, когда, где, на каком месте и, главное, для чего оно постав­ лено» (Виноградов). Вы бор слов — дело ответственное и нелёгкое. В нём автор руководствуется , прежде всего, стремле­ нием верно и точно изобразить опреде­ лённый материал. Так , в стихотворении «Новоселье» И. М ухачёв рисует новый дом в светлых красках: высокий, сол ­ нечный, солнце в нём — «ласковый гость» , которым хозяин гордится. А ря­ дом — «немая юрта с мёртвым очагом » , настил в ней — «прелый» , из-под него «прорастает лебеда» , стена юрты — «гнилая» и вся она — олицетворение «ненавистного», «глухого» прошлого. Язык художественного произведения должен быть правдивым и точным. Про­ тив этого требования в сборниках на­ ших поэтов наблюдаются значительные погрешности. Вот одно сравнение у К. Лисовского: « К а к л а н ч а к, г о ­ р я ч и полон сил» . («Увачан едет на фронт»), «Часто он в тайге утрами бродит л а н ч а к о м п у г л и в ы м » . («Пять лучей звезды»). Читатель, кото­ рому «ланчак» незнаком, так и оста ­ нется в неведении относительно харак ­ т ера этого зверя и не получит правиль­ ного представления о людях, которые с ним сравниваются. А вот сравнение у Н. Алексеева: «Как белку бил дробинкой в глаз, фа­ шисты, так стрелял бы в вас!». Речь идёт о меткости, ясно. Но мож­ но ли сопоставлять с фашистами без­ обидного зверька! Или здесь чувства молчат? В стихотворении «Ленинское знамя» Н. Алексеева говорится: «Так будь же знамени достоин, Люби его во много крат Сильней, чем любит волжский воин Свой легендарный Сталинград». К чему соизмерять эти чувства — лю­ бовь к знамени и к Сталинграду? Поче­ му одно должно бы ть «во сто крат сильнее» другого? Стихотворение «В ес ­ на» начинается строфой: «В Сибири мы любим весну За ширь, неоглядную воду. Есть где размахнуться веслу И где погудеть пароходу». Много ли для этого надо места? Представления о «неоглядной воде» не создаётся потому, что слова и выраж е­ ния неточны, неверны, неудачны. Выбор отдельных слов бывает невер­ ным и с точки зрения семантической: «Ты ищешь руку, кто б помог стоять на слабеньких ступеньках , j