Сибирские огни, 1952, № 3

посоветовался не только с Костроминым, но и побывал в Чите у первого секретаря обкома партии. — Уже к шестому десятку подкатывает мне, Геннадий Иванович, — сказал он секретарю обкома, — исключительно надо мне смену готовить. Он рассказал о Павле Костромине, о Небренчине и попросил обоих направить на учёбу. С Небренчиным всё было гораздо сложнее, чем представлял себе Сараев. В областной партийной школе учились пар­ тийные работники — секретари райкомов партии, заведующие отделами. Небренчин же был рядовым колхозником и не имел никакого опыта пар­ тийной работы. — Так вот, Геннадий Иванович, — настаивал Сараев, — рекомендую его в партийную школу как член обкома партии. Уж поверьте, что из него выйдет настоящий партийный руководитель. — Ну, хорошо, — согласился секретарь обкома. — С этим делом мы тебе поможем, если, конечно, Небренчин сдаст, как положено, приёмные испытания, но с каких это пор ты стал записывать себя в старики? Смена сменой, а до старости тебе далеко. Вон и волос ещё седых нет. — Волосы чёрные — это так. А тут — шалит! — показал Сараев на сердце. *** Испытания в партийную школу Сергей Небренчин сдал хорошо. Вот уже второй год, как он стал слушателем областной партийной школы. Бывая в Чите, Сараев обязательно навещает своего колхозника. — Ты исправь эту отметку по русскому языку, — говорит он Не- бренчину, — по всем предметам пятёрки, а по русскому четыре. Ты исклю­ чительно хорошо должен знать русский язык. — Исправлю! — послушно отвечает Сергей, ухмыляясь. СЕМЬЯ ЯКОВА ИВАНОВИЧА САРАЕВА Сколько лет Якову Сараеву, он и сам помнит смутно. Когда он в 1925 году вступал в коммуну, ему выдали справку от сельсовета, и в ней значилось, что родился Яков Сараев в 1864 году. В селе его уже много лет зовут просто: дядя Яша. Успели состариться и поседеть те, кто так стал называть Якова Сараева впервые, но всё равно и дети, и взрослые,, и убелённые сединами старцы зовут его дядей Яшей. Когда ближе узнаешь историю Якова Сараева, то поймёшь, что люди, называя его дядей Яшей, вкладывают в это глубокий смысл. В Дол- гокыче очень много семей, в которых жил дядя Яша. И не потому, что он не имел своего дома, — ещё со времён коммуны передавали бедняку Якову Сараеву в безвозмездное пользование пятистенный кулацкий дом. Рассказывают о Якове Ивановиче Сараеве любопытную историю. До 1923 года жил дядя Яша в батраках у местных казаков-бога- теев. Многие кулаки обманывали дядю Яшу и не отдавали ему зарабо­ танное. Когда Яков Сараев вступил в колхоз, то у него не было не только коровы, но даже курицы. И тут кого-то надоумило вспомнить о тех ко­ ровах и нетелях, которых не сумел в своё время получить дядя Яша с мироедов. Подсчитали, и оказалось, что числится за ними 22 головы. Колхоз и востребовал этот скот в своё обобществлённое стадо! А впоследствии дядя Яша всегда гордился своим вкладом. От ста­ рой жизни у дяди Яши сохранилась привычка к непоседливости. Не мог он жить на одном месте и всё переходил из дома в дом. Разница была