Сибирские огни, 1952, № 3

подозревал, что, путая злободневность с... сезонностью своего произведения, с приурочивавшем его к -определённой кампании, он сам заранее подрывал до­ верие к художественной значимости это­ го произведения. Конечно, такие заявления приходится слышать от авторов исключительно ред­ ко. Но в данном случае примечательно то, что автор сам отчётливо осозна­ вал: произведение его не может рассчи­ тывать на сколько-нибудь длительную жизнь, так пусть оно выполнит свою задачу хотя бы в пределах подготовки к определённой кампании. Он не учёл, что подобные произведения вообще не могут жить: они мертворождённы! Однако фактом является то, что пье­ сы многих наших драматургов, вовсе не приуроченные в такой крайней, почти анекдотической, степени к определённой кампании, посвящённые важным вопро­ сам действительности, держатся на сце­ не очень недолгий срок, ибо зрители сами рецензируют их с предельной убе­ дительностью: перестают посещать спек­ такли! Названия пьес исчезают с теат­ ральных афиш, а содержание — из па­ мяти зрителей. Между тем, злободневность пьесы во­ все не является синонимом «однодневно- сти»! Наоборот, только те произведения о нашей действительности, которые бу­ дут глубоко волновать зрителей и завт­ ра и долгое время спустя, — только они могут полностью выполнить свою зада­ чу сегодня. Партия, народ законно требуют от драматургов и театров — современных пьес, своевременного от­ клика на То', что волнует страну се­ годня, требуют показа на сцене жи­ вотрепещущих событий. Вместе с тем, партийная печать неоднократно осуж­ дала такую практику приёма и «про­ движения» пьес, при которой сама по себе значительность темы, актуаль­ ность взятого автором -материала позво­ ляли деятелям театральною искусства и критикам «не замечать» очевидную слабость художественного исполнения. Мы очень редко задумываемся над тем фактом, что «Горе от ума» было в полном смысле слова актуальным для своего времени произведением, как бы выхваченным из жизни. А «Ревизор»? Или разве такая пьеса, как «На всякого мудреца довольно простоты», не была в шестидесятых годах во многом злобо­ дневной пьесой, откликавшейся на жи­ вотрепещущие для определённых кругов общества вопросы действительности? Ведь всех этих Городулиных, Мамаевых, Крутицких автор как бы прямо вытащил из лож или первых рядов партера на сцену и заставил говорить о преслову­ той реформе 18 6 1 года, которая была тогда — по разным причинам —- у всех на уме, именно то, что они говорили о ней в жизни. Первые зрители «Мудре­ ца» оживлённо спорили о том, с кого персонально списаны действующие лица, и, оглядываясь, искали вокруг себя пред­ полагаемых прототипов! То же можно утверждать и в отношении большинства пьес Островского, которые были— совре­ менными. Недаром Добролюбов отметил, что «Островский захватил такие стрем­ ления и потребности, которыми проник­ нуто всё русское общество, которых го­ лос слышится во всех явлениях нашей жизни, которых удовлетворение состав­ ляет необходимое условие нашего даль­ нейшего развития». Давным-давно отжили те стремления и потребности, решены коренные для то­ го времени вопросы, перестал существо­ вать самый общественный строй, внутри которого они возникали и назревали, а пьесы эти, отражавши© жизнь в её пол­ ноте, сложности, многосторонности, не­ повторимой конкретности, живут интен­ сивнейшей жизнью — живут уже не в качестве злободневных, а в качестве исторических, изумительно ярко рисую­ щих для нас прошлое. И если бы не производили они такого впечатления сей­ час, — невысокой была бы в своё вре­ мя цена их тогдашней актуальности. Во­ прос о злободневности, как и все дру­ гие вопросы в искусстве, решается глу­ биной жизненной правды, соответствием идейных устремлений, заложенных в про­ изведении, основной тенденции развития общества и — обязательно — уровнем художественного мастерства! Вот почему «Правда» в статье «Пре­ одолеть отставание драматургии» напо­ минает: «Народ ждёт таких пьес, кото­ рые прочно и надолго вошли бы в ре­ пертуар театров рядом с произведениями классиков. Эти пьесы должны увлекать и театр и зрителя новизной темы и жиз­ ненного материала и высоким уровнем мастерства.» (Подчеркнуто мною: — Б. Р .) . Пока же, как отмечает «Правда»—«В большинстве пьес люди не индивидуали­ зированы, похожи друг на друга, так, что их зачастую трудно различить». В большинстве пьес! Какое тяжёлое обвинение, какой горький упрёк нашим драматическим писателям... А ведь это прямое выражение мыслей народа, впе­ чатлений массового зрителя. В самом деле, просмотрев или прочитав десяток пьес о том, как «руководящий» консер­ ватор долгое время мешает подчинённо­ му новатору — или группе новаторов — осуществить очень ценное предложение; или о том, как талантливый молодой специалист (в других случаях — студент, а если пьеса предназначена для детей — то школьник или фабзавучник) зазнаёт­ ся, отрывается от коллектива, хочет работать один, терпит поражение и воз­ вращается, посрамлённый, в дружную семью; или о том, как хороший стахано­ вец не сразу оценивает инициативу луч­