Сибирские огни, 1952, № 3

И хотя в ответ не раздалось ни зву­ ка, вошедший по каким-то ему одному известным приметам понял, что в теп­ ляке много народу. Тогда он заговорил: — Пятьдесят градусов на дворе...' Глаза мёрзнут, дух захватывает... Беда, товарищи! — Мы-то при чём? — послышался в ответ тоненький голосок. — Мы, конечно, не при чём, — согла­ сился человек у двери, — только вот на до'мне работают полным ходом. Хотя что ж тут сравнивать? Народ там осо­ бый, боевой... — Там климат другой! — подхватил насмешливо всё тот же тоненький голо­ сок. Дверь снова мёрзло охнула, да так и осталась распахнутой настежь. — Мартеновцы! — крикнул голос с улицы. — Все на котлован! Бетон при­ нимать! Слышно было, как в тепляке облег­ чённо вздохнули, заворочались. И вот уже кто-то первым выскочил в белесый морозный сумрак и тут же растаял, ис­ чез в снежной зыби. ...Почти отвесные, укреплённые до­ сками стены котлована уходят вверх, в плотный туман, и кажутся бесконечно высокими. — Шура, пошевеливай в жаровнях!— гудит бас строительного десятника. — Шура, где мазут и ветошь? — окликают из другого угла. Снуёт по котловану маленькая фигур­ ка в ватнике, в шапке — лицо до глаз укутано вязаным шерстяным шарфом. — Шура, готовьсь! — снова командует десятник. — Сейчас бетон пойдёт! И действительно, в ту же минуту на­ верху загудела,, заскрежетала бетоно­ мешалка, словно невидимое чудовище пережёвывало холодную гальку, песок, цемент. — Осмотреть опалубку! — несётся по котловану. Ждут. Вот сейчас, сверху, по мёрзло­ му жёлобу ринется поток жидкого бето­ на. А вдруг замерзнёт, не схватившись? А вдруг не ляжет как следует? — Не может быть!.. — Шура встряхи­ вает головой, стараясь прогнать сомне­ ния. И тут же вновь задумывается. Уже год как она на строительстве. Где-то далеко, в сибирских просторах, на берегу ясного озера затерялась ма­ ленькая деревенька Плеханово. Жили вдвоём с матерью. Весь мир был огра­ ничен несколькими саженями своей усадьбы и покосившейся пятистенной избой. Умирая, мать оставила Шуре совсем немного — старую овчинную шубу, пё­ строе стёганое одеяло из лоскутков и своё материнское благословение. В тот же год Шура приехала в Куз­ басс. — Тебе куда? — опросили её в отделе найма. — В бетонщики, в слесари? Или ещё куда-нибудь? Она кивнула на слове «в бетонщи­ ки», хотя совсем не представляла себе, что это такое. И сразу же стремительная, незнако­ мая, во многом не устроенная жизнь подхватила и понесла её. Не только оглядеться, опомниться на первых по­ рах было некогда. Да и на что огляды­ ваться, когда тысячи людей на строи­ тельстве жили так же, как и простая девушка из далёкого сибирского села Плеханово? Шура приходила в барак уставшая, негнущимися пальцами растё- гивала жёсткие ремённые пуговицы на брезентовой куртке, разматывала шарф и тут же, накрываясь стёганым лоскут­ ным одеялом, засыпала. — И чего ты мотаешься? — не раз спрашивала Шуру пожилая уборщица.— Да девичье ли дело железо крутить, землю копать? Шла бы замуж, парней- то эвон сколько на стройке! Шура молчала. Не умела она объяс­ нить, что впервые у неё появились то­ варищи, впервые она кому-то нужна, что это самое дорогое в её жизни. — Пошёл!.. Она вздрогнула, ей показалось, что этот окрик вспугнул минутную дремоту. И сейчас же сверху вниз загремело по железному жёлобу. Бетон пошёл! — Пошевеливай жаровни! Шура заторопилась. Закоченевшие пальцы не слушались. А по грохочущим желобам, заполняя опалубку фундамен­ та, вниз устремлялись всё новые тонны бетона. — Давай кошму, мешки, закрывай .бетон! — командует десятник. — Шура, ты слышишь? Свежий, парной бетон укутывают, укрывают, согревают чуть ли не своим дыханием. Проходит час. О морозе уже никто не думает. Просто некогда. Принесли листовку-«молнию». При свете жаро­ вен прочитали: «Бетон на мартене по­ шёл. Наш большевистский кузнецк- строевский привет маргеновцамтероям!» — Закрывай, укутывай! — повторяет молодой, звонкоголосый прораб. — Про­ тив нас все сибирские морозы! Крепись, ударники! Шура торопливо ищет в углу за опа­ лубкой свёрток кошмы. Только что, ка­ жется, был ещё один свёрток! Нужно всего несколько квадратных метров, что­ бы прикрыть последний участок фунда­ мента. — Кошмы нет!.. — говорит девушка тихо и медленно выпрямляется. За шумом, за разноголосым говором её не слышат. Что же делать? Она мед­ лит секунду. Нельзя допустить, чтобы бетон замёрз. НО' что же делать? Сей­ час десятник ещё раз окликнет, потом подойдёт комсомольский секретарь Ми­ ша Демидов и скажет: «Эх ты, а ещё