Сибирские огни, 1952, № 3

кому строить и есть для кого счастье ко­ пить. Только не мешали бы нам!.. По га- зетам-то я всё знаю, что в мире делается. Опять враги войну затевают... Но только тут первое слово принадлежит матерям: как мы скажем, так и должно быть!.. Я долго неграмотная была. В детстве не учили — нужда, и школ поблизости не имелось. А замуж вышла, мужа сразу угнали на фронт. Какое ни маленькое хозяйство, а всё самой надо было догля­ деть. Вернулся муж с германской ране­ ный, дома побыл недолго и ушёл в пар­ тизаны . Когда он погиб, и вовсе не до ученья стало: Алёшенька был по третьему годику всего, хозяйство совсем разори­ л о с ь— дело вдовье... Только когда в кол­ хоз вступила, грамоте учиться начала. Молодость прошла — не сказалась, ста­ рость подошла — не спросилась... Трудно сначала было — память уже не та . Сын за уроки и я за уроки. Он свои сделает дав­ но, а я всё сижу. Он скажет, бывало: «Дай, мама, я помогу...» А мне и радостно и обидно. Заплачу, слёзы всю тетрадку закапают, чернила расплывутся ... Сколь­ ко раз бросить хотела, так трудно дава­ лось... Спасибо, люди поддержали. Да и сын помог. Но если бы пришлось с таким трудом грамоте учиться только для то­ го, чтоб суметь подпись свою под воззва­ нием о мире поставить, всё бы переси­ лила!.. Женщина на мгновение остановилась и, как бы прислушавшись к какой-то мысли, всё время стоящей за словами, продол- жала; — Трудно матери своё дитя мёртвым считать. Оно для неё всегда живое. Чуть что— и с ним, с первым, поделиться хочет­ ся, обрадовать его тем, что дорого сердцу.- Вот давеча утром иду по селу мимо яслей . А свежее дерево на стропилах под солн­ цем, как мёд, — всё золотое. И ласточки вьются — откуда только их такое множе­ ство взялось! Иду дальше - и вижу — ле­ тает одна из них вокруг памятника. Кру­ жится, щебечет у самой головы. «Что ж, говорю, сынок, послушай: она расскажет, какие дела у нас в колхозе люди совер­ шают!..» Едва заметная улыбка прошла по лицу женщины, но тотчас же оно снова стало суровым и строгим. Как-то трудно глот­ нув, она сказала глуховатым голосом: — Вот для того, чтобы матери во всём мире могли говорить с живыми сыновья­ ми, я и поставлю сейчас свою подпись. Пусть она будет- навеки нерушимая... В комнате разом тронулись с места люди. Друг за другом подходили они к столу и склонялись над белым листком Обращения... Женщина вместе с народом вышла из конторы. Свежий предутренний холодок- стоял на тихих улицах. Она пошла не до­ мой, где в этот час, обняв- подушку и мир­ но посапывая, спала десятилетняя Даша, взятая н а воспитание из детдома, л е т1 шесть тому назад. Старая колхозница свер­ нула к смутно белеющим вдалеке строе­ ниям фермы. Женщина поднималась тор­ ной тропинкой в гору. Две з а р и— вечер­ няя , догорающая и утренняя, только заро­ дившаяся, сходились над её головой. Меж рядами сонных изб ещё не рассеялась ноч­ ная тепь, а впереди, на (вершине холма, нежный розовый свет уже коснулся воина,, словно будущий день -вставал над землёй, опираясь н а -его плечо...