Сибирские огни, 1952, № 3

пытаясь напасть на след нарты . К полу­ дню он вернулся к месту происшествия. Молча под-ошёл к убитому, ногой пере^ вернул на спину. «Пусть посмотрят на Амгуэмекую ту н д р у !»— зло подумал он и, ии слова не говоря Кутыжаю, снова сел на свою нарту. * * * Стойбище Каякоя оказалось недалеко. Седой и дряхлый хозяин стойбища, как. всегда, встретил Гыргодя сухо. Было вид­ но, что он не нуждается и товарах. Он сразу же отдал долговую пушнину, и Гыр­ голь не остался т у г ночевать: помимо все­ го прочего, оп зпал, что Кашкой осужда­ ет его за торговлю. «Оленевод должен ду­ мать о стаде», — говорил старик. Тронулись дальше. Кутыкай был подав­ лен, мрачен. Вспомнился недавний разго­ вор с Ееутэгиным: «Ты — счастливый: с Гьгрголом едешь»... День ясный, морозный. Небо высо­ кое, чистое. Снег твёрд. Из-под полозьев ыарг — посвисты. Гырголь в Кутыкай едут молча. Путь долог, стойбищ много. Лишь ко времени отёла оленей они возвратятся домой. На сердце Кутыкая неспокойно. В по­ лудреме ему чудится лужа крови на снегу, тело старого чукчи с рваным ухом, широкая снежная даль под синим небом. ...Неспокоен и Гырголь, хотя он пока понятия не имеет о том, что совершаются великие события, несущие конец господ­ ству всех гырголей. Г л а в а 28 ЗЕМЛЯ ПРОСЫПАЕТСЯ Время шло. Минуло уже почти два года, как в России совершилась революция. Но на Чукотке советской власти ещё не было. Узнав о свержении царя, купцы и ры­ бопромышленники в Славянске взяли под домашний арест уездную администрацию, во главе с бароном Клейстом, сколотили свою «власть», а минувшим летом сложи­ ли «полномочия» перед колчаковской ад­ министрацией. Пока делались запросы недолговечным правительствам о том, как поступить с бывшими правителями уезда, барон Клейст, находясь не у дел, спокойно жил в Сла­ вянске. Он без труда нашёл общий язык с представителем Колчака, оказывая ему многочисленные услуги к ак опытный консультант. Тем временем подпольная большевист­ ская группа, значительно поредевшая из- за арестов и мобилизации в армию, вела активную агитацию среди рыбаков, охот­ ников, рабочих угольных копей, среди местного населения, сколачивала боевое ядро, готовясь к установлению советской власти. Осенью Кочнев снова приехал в Славянск, Он знал о готовящемся восстании и рвал­ ся принять в нём участие. Но руководи­ тели подпольной группы предложили ему вернуться в бухту Строгую и там ждать указаний . Слишком долгое пребывание Кочнева в Славянске могло показаться властям подозрительным. И без него в уезде появилось много людей, связанных с подпольем; это могло быть понято колча­ ковцами ш стягивание сил, и выдать за­ мыслы организации. К тому же, проводя мобилизацию в колчаковскую армию, вла­ сти могли забрать и Кочнева. Купцы н промышленники усердствовали с доносами на всех сочувствующих советской власти: колчаковцы жестоко репрессировали таких людей. Подпольная организация оберегала свои кадры. На обратном пути, как всегда, Кочнев задерживался в чукотских поселениях и стойбищах оленеводов, рассказывал о со­ бытиях в стране и уезде. Всюду у него были друзья и верные люди. Это через них он обычно получал письма и книги из Славянека. Сидя у себя дома, Иван Лукьянович нервничал: уже декабрь, а никаких ве­ стей из Славянека нет. Правда, лишь не­ давно установился санный путь, больше месяца нельзя было передвигаться ни мо­ рем, ни сушей, только пешком, а уезд не близко, около недели надо итти. В семье у Кочнева тоже было неспокой­ но. Дина всё чаще высказывала тревогу о здоровье своего первенца. Да, признать­ ся, и не всё ей было понятно в поступках мужа. Ведь революция давала Ивану пра­ во на возвращение. А он вот опять остал­ ся зимовать... Ребёнок действительно выглядел сла­ бым. — Может быть, Дина, вы поедете по­ ка без меня? — спросил Иван Лукьяно­ вич и почувствовал, как защемило его сердце.