Сибирские огни, 1952, № 2

до® на Аляске. Василию кажется, что он слышит слова Савватия: «В те годы, ча­ до, не ступала здесь ещё нога иноземцев. Григорий Шелехов основал на Кадьяке первое поселение тому более века назад. В добром согласии жили россияне с ин­ дейцами, эскимосами да алеутами. Дети их совместно с русскими грамоте обучались. Немало инородцев толковых постигали раз­ ные науки в городах российских. Руды медные и железные, уголь каменный оты­ сканы были в довольном количестве. Ко­ локола, .чадо, что и ныне по всей Аляске до Калифорнии висят,— отлиты . руками твоих дедов». И Василию слышится празд­ ничный перезвон церковных колоколов в его родном Михайловском... «А также,— продолжает Савватий — деды твои лес пи­ лили, дубили кожи, сукна разные изготов­ ляли, плавили металл, добывали слюду, промышляли охотой. На верфях суда стро­ или, на коих в дальние плавания отправ­ лялись — в Китайские земли, Филиппин­ ские, на острова Гавайские»... И уже во сне видит Василий, что вовсе не у себя в избе сидит его Колька, а сре­ ди множества таких же подростков. А ба­ тюшка медленно расхаживает по простор­ ной горнице и повествует им о Русской Америке. ■1‘ ** За проливом тоже светит луна. Но её свет не проникает в землянку, где на ру­ ках у Сипкалюк — полугодовалый маль­ чик с длинными ресницами. Рядом— до­ чурка. В другой части землянки — дядя Тагьёк и его семья. Все они спят. Утро ещё не скоро. Только черноглазый малыш разбудил мать. Светильник горит ярко. Тагьёк живёт в достатке. В его землянке тепло. — Спи, Тыкос, спи,— мать укачивает сынка. Его ресницы всегда напоминают ей от­ ца малыша. — Где-то он? У него, Тыкос, видно, красивая жена... У тебя, мальчик, однако, уже есть брат или сестра.— Сипкалюк придвигает большой клык моржа., разрисо­ ванный отцом Тыкоса.— Вот его байдар­ ка, упряжка, яранга... Кого привёл! он в неё? Она очень, наверное, красивая, та­ кая, как он сам. Иначе он не оставил бы нас. Спи, Тыкос, спи! Твой отец — нехо­ роший отец. Спи, малыш, спи. Мальчик хнычет. «Хорошо ей, сердце не ноет, она с ним...» — думает Сипкалюк про свою со­ перницу. Но Кайпэ была не с ним. Даже Гырго- ля — и того не видит она уже не первую- ночь и не первый день. Он— то в стаде, то с Кутыкаем уезжает в соседние стой­ бища. «Что потерял он там? — думает, ворочаясь на шкуре, Кайпэ.— Зачем ему песцы и лисицы. Разве мало добывают их пастухи Омрыквута?» Кайпэ готовится стать матерью, ей тя­ жело одиночество. Она в своём шатре; не спится. Вот она села, поджав под себя голые ноги; косы свесились, руки сплелись на животе; большие карие глаза широко от­ крыты. В такие часы воспоминания о по­ беге с Тымкаром вселяются в её голову. Но она боится их, гонит от себя. Ляс всё- знает, даже мысли людей... Он сильный шаман, а она готовится стать матерью. Как бы не навредить себе и «ему». Духи могут воспользоваться -её мыслями... Кайпэ становится страшно, глаза рас­ крываются ещё шире. Так же, с широко открытыми глазами, за проливом сидит в землянке Сипкалюк, Тыкос не спит. *** В крайней избе Михайловского редута, засветился огонёк. Это Наталья Устюгова поднялась к застонавшему опять свёкру. Разметав руки, он тяжело дышит, лёжа па русской печи. У него пробита голова, в ночной схватке, когда к ним ворвалась, пьяная ватага насильников. Они сорвали двери и хотели^обидеть её, Наталью... За­ вязалась драка. Старик пришиб какого-то ухаря обухом топора. Выскочив, Колька, поднял! соседей. А свёкра сильно помяли, уже пятые сутки он лежит без памяти. — Батя! Испейте воды, батя,— угова­ ривает она его, стоя у печи босиком, в од­ ной pyoiaxe. — Преставятся, должно,— откликает­ ся с полатей дед.— Надо бы отца Оавва- тия покликать. — Сбегать? — слышится с кровати го­ лос Кольки. Ему никто не отвечает. Строгая, задумчивая, Наталья задула, лампу и села на лавку к освещённому луной окну. **❖ Над тундрой — ясная луна. Что-то знакомое напоминает этот ручей.. Тымкар останавливается. Собака наты­ кается мордой на его ноги.