Сибирские огни, 1952, № 2

свои права. А вот сейчас... сейчас... Одна­ ко, она ли это? Дат ведь это Кайпэ! Конеч­ но, это Кайпэ! Он так отчётливо видит на её щеке румянец цвета недозрелой брусни­ ки. Кайпэ! Кайпэ! «Тымкар, ты что?» — вдруг слышит он чей-то тревожный и ла­ сковый голос. «Брошу всё: землянку, мо­ гилы матери и отца. Пойду за тобой...» Где он уже слышал это? «Пусть сын бу­ дет у нас, Тымкар...» И Тымкар видит перед собою уже не Кайпэ, а худенькую белолицую Сипкалюк. «Ты — эскимоска, я — чукча. Разве это хорошо? Что скажут люди?» Но почему она так располнела? Ах, да! А это кто? Старик Омрыргин? А это его дочь? Но зачем тут Кочак? Зачем чернобородый с винчестером? Что нужно им от старика Омрыргина и его дочери? Ройс? «Карэм, карэм». Но вот Тымкар чувствует, что падает-падает в воду с тра­ па, падает вместе с чернобородым янки... Он вздрагивает, хватается за холодный ягель, озирается по сторонам, Невдалеке — Энурмино; дальше, на рей­ де — шхуна; в стороне от яранг — одино­ кая белая палатка. Тымкар встаёт и идёт дальше. Озирает­ с я — боится, чтобы его не заметили из се­ ла, не заметила бы Тауруквуна. Он не знал, что уже скоро полгода, как она про­ пала без вести: вероятно, замёрзла, и зве­ ри растащили ее труп. Во всяком случае, со дня ухода Тауруквуны из Уэнома её никогда и никто больше не видел. *** Перед восходом солнца, сквозь предут­ ренний сырой туман, Тымкар заметил у горла лагуны костёр. У костра грелся че­ ловек. Юноша подтащил к кромке воды не­ сколько принесённых морем лесин, связал их по краям сыромятным ремнём от заки­ душки и переправился на ту сторону. Сидевший у костра невысокий человек, в собачьей дохе и в шапке с торчащими кверху наушниками, пошёл в нему на­ встречу. Тымкар в нерешительности остановился. И по одежде и по походке — по всему бы­ ло видно, что это не чукча. «Таньг? Аме­ рикан?». Но человек с длинным носом привет­ ствовал его по-чукотски и сказал: — • Иди чай пить. Юноша тревожно огляделся по сторонам. «Уж не дух ли это? Не козни ли это ду­ хов?» Но других духов не было видно, а этот так миролюбиво улыбался. Он тоже остановился. За ним ясно видно костёр, котелок. Убедившись, что они здесь только вдвоём, Тымкар ощупал на поясе нож и сделал ещё несколько шагов. Теперь он отчётливо видел и самого таньга. Тот ши­ роко улыбался, не двигаясь с места. - Поздоровались. Осмотрели друг друга в упор. Помолчали. Баграев сел у востра, налил Тымкару из котелка чаю ® свою кружку, придвинул сахар, галеты. Так же молча Тымкар взял кружку, ещё раз настороженно всмотрелся в лицо незнакомого человека и начал жадно пить, обжигая губы. Баграев ие спешил с расспросами. Он прекрасно знал чукотские обычаи. С доро­ ги гостя полагалось вначале накормить и напоить его чаем. Впервые за многие дни досыта напился чаю Тымкар. Клонило в сон. Говорить не хотелось. Тымкар крепился, ему страшно было за­ снуть под этим пытливым взором таньга. Но глаза не слушались его. Всходившее солнце приятно коснулось его мягкими лу­ чами. Из кармана Баграев достал записную книжку, поближе придвинулся к огню. Несколько дней тому назад в селении Ванкарем Баграев был свидетелем органи­ зации там торговой фактории каким-то Джонсоном. До этого времени, как уда­ лось ему выяснить, ни купцы, ни китоло­ вы на своих шхунах так далеко на севе­ ро-восток почти не проникали. Уэллен, Колючинская губа, от которой до Ванкаре- ма ещё миль пятьдесят, по ледовым усло­ виям были пределом плавания контра- бандистов-купцов и китоловов. Поэтому все приморские жители вели свою мено­ вую торговлю преимущественно на мысе Восточном. Владелец «Морского волка» и его новый доверенный — мистер Джонсон решили проникнуть в ещё неосвоенные ме­ ста. Всё это было крайне важно для Баг- раева.. Он вносил в записную книжку: «Чу­ котская торговля — исключительно ме­ новая. Деньги совершенно неизвестны. Оленеводы даже не имеют слова для обо­ значения денег». Закончив пометки ® раздело «Чукотская торговля», Баграев стал задумчиво перели­ стывать записную книжку. На одной из страниц он прочёл запись о том, что среди чукчей есть люди, проводящие всю жизнь в скитаниях. Их называют «зря ходящие». Они чаще всего голодают, спят где попа­ ло, так как в спальный полог их обычно не пускают. «Зря ходящие»,— яазьшают таких чукчи. Голод — постоянный их спутник. Их не пускают спать в спальный полог. Их