Сибирские огни, 1952, № 2

Иван ФРОЛОВ МОРЕ ИДЁТ В КОЛХОЗ Часто дед рассказывал ребятам: — А у нас, На шхуне! «Камбала», На Каспийском в девятьсот девятом Ох же и история была!.. И за эти самые рассказы, И за то, что с морем был знаком, Дети полюбили деда сразу, Называли Старым моряком, Хоть и понимали: Как обычно, Чтоб рассказ ещё красивей был, Дед, конечно, привирал частично, Но частично правду говорил. Мне без моря, братцы, нет покоя, — И, вздыхая, достаёт кисет. — Речку б или озеро какое... Ничего в селе такого нет. На курорт поехать, что ли, с горя? А иначе —• как же это так? — Вот умру — и не увижу моря, — Сокрушался дедушка-моряк. ...Как-то на собрании в конторе Рассказал докладчик про Цимлу, Что большое голубое море Подойдёт и к нашему селу. — А кому ж — колхозным флотоводцем? — Председатель задаёт вопрос. — Может... бригадиру по колодцам? — Дед, возьмёшься? — спрашивал колхоз. Внешне сдержан, Но душою светел. Затянулся самокруткой дед. — Очень бы желательно, — ответил, Растерялся, уронил кисет... . . .И не посидит его бригада, Хоть ещё и далеко вода: Лодки привезла из Сталинграда, Ладила большие невода. Дед с работы заходил в правленье: — Завтра к нам на хутор завернёт! — Будто море по его веленью, По его желанию идёт. Не давал моряк покоя Коле: — Ты да.вай-ка, внучек, добежи, Погляди-ка, море далеко ли? Да' приди, ПО' форме доложи. Ну, а Коля — этот рад стараться: — Обстановка, дедушка, ясна! В новом море пробовал купаться, Только очень холодно — весна. Прибежит холодный, грязный, мятый; Но довольный, гордый неспроста: — Докатилось до отметки пятой. Поднялось до Чёртова Куста. Дед, конечно, руку — семафором (в майку полосатую одет): — Это что ж — уже за косогором? — Точно так — уже, товарищ дед! Море шло... А перемен-то сколько! Ярко медной свежестью горя, На груди у девушек посёлка Появляться стали якоря. Школьник делал лодки из бумажки, Комсомольцы строили баркас. В лавке все 'купальники, тельняшки Раскупили за какой-то час. Дед готовил лекцию о море, Что родилось в нынешнем году. В молодёжном межколхозном хоре Выли песни Жарова в ходу. А случилось — прямо смех и горе! — Дед домой почти не приходил. Тот же Коля «по причине моря» Двойку по грамматике схватил. Об одном и слышишь в разговоре — О большом и важном, как любовь: О канале, о Цимлянском море Да об орошении хлебов. Море подошло под огороды. Берега морские — широки. Видимо-невидимо народу. Шутят хуторские казаки: — Ну, теперь и умирать не надо: Ведь тебя, дедуся, моряка, Море узнаёт издалека И к тебе приходит прямо на дом... Дед смеётся: — Правильно, ребята. Наша жизнь — она своё взяла. Умирать и вправду рановато: Есть ещё и на море дела.