Сибирские огни, 1952, № 2

— Всех бы к чужим увёл, буйная твоя головуш ка!— сказал Тро­ фим, — давай, брат, заворачивай до дому... *** ...Около ста лошадей за эти три дня пали в степи и утонули в речке, а четыреста удалось спасти. Иван Правосудов оказался в более выгодном положении. Ему сразу же , как начался шурган, удалось догнать жеребца, вернуть голову табуна в глубокий распадок и прокружиться в нём все три дня. Правда, он тоже за это время ничего не ел, не сходил с лошади, но весь косяк был сохра­ нён. Пагма Абидоева берёзовой палкой икрюка и камышовой рукоятью от плети откопала верблюдов, угнала их к юрте. Чудом, но юрта уцелела. Недаром Пагма за всю свою долгую жизнь ни разу не ставила юрту как попало. И з юрты валил дым. Там уже кто-то хозяйничал. Оказалось, что эго были Иван Эрдынеев, а с ним Иван Правосудов и несколько колхозников, сумевших найти его с табуном лошадей несколько часов тому назад. * В 1940 году, после памятных событий, колхозники решили готовить конно-спортивный пробег Борзя — Москва. Невиданный пробег на семь тысяч километров должен был показать превосходнейшие качества улуч­ шенной забайкальской лошади. Одним из первых участников пробега утвердили и Трофима Попова. Он должен был выбрать лучшую во всём табуне лошадь и начать её гото­ вить к серьёзнейшему испытанию. Выбор Трофима пал на Байкала . Он верил этой лошади, как самому себе. Но началась война, и пробег не состоялся. Трофим Попов был мобилизован с первых же дней в армию и вскоре попал на Юго-Западный фронт. Он участвовал в самых сложных рейдах по тылам врага. Четыре раза в боях под ним убивало лошадей, но ни разу он сам не был ранен. С грустью шли однажды Трофим Попов и его коновод выбирать себе из пополнения новых лошадей. На груди у Попова позванивали две медали «За отвагу» — хорошие солдатские медали. В этот день за удачно проведённый бой он должен был получить третью медаль. А хорошее настроение не приходило: до боли ж аль лошадь. Она была не очень поворотлива, немного грузна, но ведь спасла его вчера от верной смерти. — Только не говорит, а так человек и человек. Глаза-то! — вслух размышлял коновод, стоя на корточках около раненой лошади. — Пристрели, — сказал Трофим Попов, не в силах смотреть на стра­ дания животного. Ему сейчас было уже безразлично, какую ему дадут лошадь взамен. Правда, это повторялось каждый раз, когда приходилось получать новую вместо убитой. К ней привыкаешь, как к человеку, и расстаёшься, точно отрывают от тебя кусок живого мяса. Может быть, через несколько дней выяснится, что новая лошадь не так уж плоха, а через месяц-два привяжешься к ней всей душой. А пока думай, что придётся переживать неизвестность, изучать повадки, прино­