Сибирские огни, 1952, № 2

Предстояла тревожная ночь. З а дождём пошла ледяная «крупа», а потом тяжёлый, мокрый снег. З а десять метров уже ничего не было видно. Глубокая тревога охватила табунщиков. Они молчали, но оба пони­ мали, что потеряли ориентировку. По всем подсчётам табун должен быть здесь. И вдруг вдалеке раздалось еле слышное призывное ржанье. У Трофима немного отлегло от сердца. Он крикнул что-то Петру, и они помчались вперёд. Через несколько минут показались первые лошади — хвост уходящего табуна. Со страшной силой шурган гнал обезумевших лошадей. Их сейчас нельзя было остановить. Что такое настоящий шурган в степи, знают только табунщики д а чабаны. Не ветер, а точно все тёмные силы природы обрушиваются на животных и людей. Несёт снег, камни, сносит юрты, с корнями вывора­ чивает редкие деревья, как былинки подхватывает овец, коней, и нет си­ лы, способной остановить разыгравшуюся стихию. Надо было идти вслед за табуном. А куда он шёл — сказать было очень трудно, можно надеяться толь­ ко на то, что табун выйдет к населённому пункту: в этом было спасение. Ночью совсем похолодало, и вся шинель на Трофиме стала точно железной. Он с трудом снял свой шарф и перевязал им лоб Байкала : у лошадей прежде всего зам ерзает лоб, — это он знал очень хорошо ещ ё с детства. Пётр старался ехать рядом, потом вдруг исчез. Под ним пала ло ­ шадь. С большим трудом Трофиму' удалось поймать объезженную ко­ былицу. Он привел её на икрюке к тому месту, где оставил Петра с мёртвой лошадью , помог обуздать и заседлать кобылицу, и они снова стали догонять табун. То и дело встречались трупы лошадей, по ним, как по вехам, можно было догадываться о направлении табуна. Верблю­ ды, которые шли всё время за табуном, легли тесно друг к другу, и их стало заносить снегом. Пожалуй, и так долго гнал их шурган вместе с лошадьми. Обычно верблюды сразу же ложатся на землю, их заносит сугробами, и под ними верблюды как в дому. Единственное спасение для табунщиков, которых застиг в степи шурган, — лечь под бок с подвет­ ренной стороны к верблюду и терпеливо переждать непогоду, подогре­ ваясь теплом от животного. Глядя на верблюдов, табунщики подумали об этой возможности, не ничего не сказали друг другу. Нет, они не имели никакого права отлё­ живаться под боком у верблюдов; там, впереди, был табун, доверенный колхозом, выращенные ими лошади, о которых рассказал Сараев товарищу Сталину. Если погибнет весь табун, то всё равно нельзя будет показаться на глаза людям: не позволит совесть. Табунщики догнали хвост табуна, но им надо было достигнуть пе­ реднего конца — там шёл красавец-жеребец Буян, выросший на руках Трофима Попова. Байкал вёл себя на редкость стойко. Шли уже третьи сутки, как началась эта неравная схватка между природой, и двумя людьми. Больше шестидесяти часов они не слезали с лошадей, не ели, не спали, насквозь промёрзшие, обледенелые. Но их было всё же двое. А что в эту минуту делал Иван Иванович Правосудов, на руках у которого было 250 лошадей? К концу третьих суток влево показались какие-то дома. Судя по не­ которым большим зданиям, это был населённый пункт неподалёку от гра ­