Сибирские огни, 1952, № 2

тому назад вместе с колхозниками на заготовке леса, Сараев один при­ поднял бревно и не устояд на ногах. А вспомнив это, Иван Эрдынеевич умерил свой пыл и сказал: — Устал я, паря, однако. Отдохнём. А, отдыха зап р о си л ?— обрадовался Сараев, не поняв уловки хитрого Эрдынеева. К вечеру конюшня была разгорожена строганным тёсом. Спина С араева ныла, хотелось немедленно лечь... — Д а , так вот о юрте... Это, конечно, Медведев со зла на тебя, — сказал Сараев, — в этом у тебя пережитков нет. Эрдынеев помрачнел и смотрел в сторону. — Что я хотел сказать тебе? — задумался Сараев, — Медведева-то к тебе ведь я посылал. — Ты? — удивился Эрдынеев. — И тёс я послал. — Зачем так делал? — спросил Эрдынеев с обидой, — сам меня видел, сам сказать мог. —1А вот я хочу, чтобы ты подумал, может и поймёшь тогда. Сено- то тебе тож е придётся отдать Медведеву. — Что? — испуганно вскрикнул Эрдынеев. Сено всегда было верным козырем Эрдынеева. Какие бы ни роди­ лись травы , Эрдынеев всегда умудрялся накосить сена больше всех. Самый лучший заряд из зелёного сена оставался у Эрдынеева непри­ косновенным на всякий случай. Это было «страховое сено». И вот те­ перь председатель в середине зимы задумал отобрать его. Это уж е было сверх всяких мер. — А я с чем останусь? — наклонив голову, точно собираясь бо­ даться, сказал Эрдынеев. — Молодняку хорошее сено надо, пойми ты. А Медведев тебе страховой зарод смечет из своего. Ведь знаешь, у него сено под дожди попало. — Л адно ,— вздохнув, сказал Эрдынеев.— Пусть берёт сено. — А насчёт юрты он зря, — продолжал Сараев как ни в чём не бывало. — Своё дело ты любишь... — Нет, не зря, — отрицательно покачал головой Эрдынеев, — не то говоришь, Фёдор Трифонович. Д ум ать хочу один. Тут болит, — он по­ казал на сердце. Пускай Медведь гонит телят, берёт сено. Я понимаю — телята колхозные. Я думать буду. Потом приду, скажу тебе. На партбюро скажу . В политшколе скажу. ТАБУНЩИКИ Однажды, это было в 1936 году, Фёдор Трифонович, вернувшись с Всесоюзного совещания по животноводству, делегатом которого он был, поехал сразу ж е к табунщикам. Именно им, в первую очередь, он хотел рассказать обо всём, что он видел и пережил. Сараева сопровождал Эрдынеев. Он, как «влитый», сидел в седле, и ветерок шевелил мех его праздничной лисьей шапки. Национальная бурятская шуба из белого барашка была обшита сверху синей далембой, а по груди и вороту шли малиновые из шёлка разводы. Сегодня, дей­ ствительно, был праздник для табунщиков. И всем своим видом Эрды­ неев подчёркивал необычность момента. Вот что рассказал Фёдор Три­ фонович. ...Председательствующий объявил: