Сибирские огни, 1952, № 2

Они без слов научились понимать друг друга, и, со стороны наблюдая за ними, фельдшер Эпов однажды сказал :, — Хирург — и всё тут! Работаете , Михаил Харлампьевич, как на операции. И молотобоец у вас, как сестра хирургическая. Там ведь тоже так: движение сделаешь, а она уже знает, что тебе надо. И вдруг, перейдя на комбайн, Жданов с ужасом убедился, что вся многолетняя привычка к порядку, к дисциплине разом рухнула. Тут творилось что-то невообразимое. Правда, в непосредственном подчине­ нии у комбайнера по всем существующим тогда инструкциям находил­ ся только штурвальный и рабочие, разгружающие бункер от зерна. Комбайн был прицепным «агрегатом», и трактористы, например, знать не хотели комбайнера. А уж отвозчики зерна, подвозчики горюче­ го и воды, повар — т ак те вообще считали себя свободными от всякого влияния на них комбайнера. Ж данов был тихий, д аж е робкий человек, немногословный на р а ­ боте и дома. После первого дня работы на комбайне односельчане его не узнали. Он был зол, изругал трактористов за простой, накинулся на брига­ дира полеводческой бригады, задержавшего подачу бестарок под зерно и опоздавшего с доставкой воды. — Мы тебе люди не подчинённые, — восстали те единым фрон­ том. _ Ты сам по себе, мы сами по себе. Почитай хоть инструкции. Д а , инструкции говорили то ж е самое, но здравый смысл, вся логика вещей настоятельно требовали коренных изменений. На Ж данова пожаловались в МТС и его оттуда «одёрнули», мол, не зарывайся и не диктаторствуй. Порядок есть порядок. Куда исчез прежний, тихий и робкий Михаил Жданов! Он с яростью восстал про­ тив несуразных «порядков». Когда комбайн мог ещё работать, тракто ­ ристы вдруг «шабашили», когда шёл хороший, колосистый хлеб — ока ­ зывалось, что не хватало отвозчиков с подводами. Жданов испыты­ вал такое чувство, что «порядки» — пусть законные, пусть утверждён­ ны е— хватали его за руки и за ноги. И характер Михаила Харлампье- вича изменился. На работе этот человек перерождался. И трактористам и всем людям, обслуживающим комбайн, было ясно, что он не смирится и будет гнуть свою линию. Михаила Харлампьевича стали не на шутку побаиваться. По молчаливому сговору решили ему не «перечить», тем более, что начинали понимать его правоту. Получалось так, что там, где слушались комбайнера, выработка повышалась, работы проходили организованно. «Порядок» ломался сам собой. Стоило Жданову занять свой «капитанский мостик», окинуть взглядом людей, и они без слов начинали понимать, что ему надо. Штурвальный, как и молотобоец, тоже вскоре превратился, по меткому выражению фельдшера Эпова, в «хирургическую сестру». Он без слов, по одному движению руки подавал нужный ключ, сноровисто очищал валик хедера от намотанной соломы. Трактористы тоже почувствовали власть «капитана» и поглядывали в его сторону не без опаски. К аж ­ дый промах встречал у Ж данова такой гнев, такую «протирку», что лучше уж было вести себя повнимательнее. За первый же сезон комбайном было убрано 350 гектаров. Норма же уборки была установлена в 180 га. Таким образом, неопытный, только что окончивший курсы комбайнер сделал две нормы на «забра­ кованной» машине. Это была серьёзная победа! Комбайновую уборку сразу же при­