Сибирские огни, 1952, № 2

*** Великая тоска по родным местам охватывает сердце солдата, когда он уже отвоевался. Точно все магниты мира теперь сосредоточились для П авла Костромина в Долгокыче и тянули его туда неудержимо. Долго шёл воинский эшелон по разрушенным путям, мимо бедных китайских деревенек ,1мимо оголённых полей с таким множеством галок, что ими иногда закрывалось из окна всё небо, мимо такой нищеты, что сердце сжималось от боли. Целый месяц пути — и вот, наконец, Гродеково! Началась отсюда широкая железнодорожная колея, русские родные лица, радостные встречи на вокзалах, — начался широкий путь в родной мир. Всё ближе и ближе к милой сердцу Долгокыче. Много передумал солдат за эту длинную дорогу, пожалуй, впервые у него было столько свободного вре­ мени для размышлений. И мысли ,те — все о Долгокыче. Как-то она живёт? Встретила его Долгокыча хорошо, как умеет встречать она своих верных сыновей. — Хорош, хорош! — разглядывал П авла Фёдор Трифонович. — И с машиной у тебя всё ладно получилось. Одним словом — золотые руки. А у нас, паря, все машины в негодность пришли, и куда тебя до весны деть — ума не приложу. Пока, конечно, гуляй, а потом надо тебя к тех­ нике пристраивать. — А я уже отгулял, — сказал Павел, — пристраивай, Фёдор Три­ фонович. — Д ень всего, — не то удивившись, не то согласившись, что это так и должно быть, сказал Фёдор Трифонович и повёл П авла в гараж . — Вот тебе и техника! — показал Фёдор Трифонович на две старые, покосившиеся автомашины. — Как с такой техникой совладать? Павел долго осматривал моторы, лазил под машины, перепачкал, свой новый военный костюм, тяжело вздохнул и сказал: — Попробуем из двух одну склеить. — А! Правда? — обрадовался Сараев, взял П авла под руку и по­ вёл от гараж а . — Вот посмотрю я на таких, как ты, — говорил Сараев, — и до того, паря, хорошо на сердце становится. Я ведь боялся д аж е пред­ ложить такую штуку, сам понимаю — бросовое дело, вроде утиля. А ты вот сам догадался... Смотрю я на тебя: и тот ты и не тот. — Д а и ты не тот, Фёдор Трифонович, — засмеялся Павел, — по­ старел. — Я не о том, стареют все помаленьку, — и, хитро прищурив гла ­ за, с чувством закончил, — а я вот молодость свою в тебе узнаю. И вроде она, и вроде не она. Лучше, выше, прямее. Одним словом, без вся­ ких пережитков. И умная молодость, я скажу. Всё на лету хватает. Я вот старик, подумал только, а ты уже знаешь о чём. — И старики у нас неплохи, — говорил Павел. — Я за день столь­ ко наслушался тут, что и в голове не всё улеглось. Такое вы тут хозяй­ ство держали. А кто? Старики да женщины. Д а мало, что не порушили хозяйство, а ещё и увеличили. Я тебе, Фёдор Трифонович, так скажу: жадность у меня до работы великая. Сам знаеш ь , раньше я неплохо р а ­ ботал, а теперь я коммунист. Вот моё главное изменение. Встану завтра я на учёт в райкоме, и начнём мы делать настоящие дела. Через месяц Павел Костромин сделал из двух машин одну и ездил на ней всю зиму. Поближе к весне Фёдор Трифонович поставил Павла на ремонт широкозахватной косилки. Была она такой ж е разбитой, как и автомашины, но и её восстановили умные и умелые руки Павла Ко­ стромина.