Сибирские огни, 1952, № 2

них таилась ласковая хитринка. Она ещё утром сказала Маринке при встрече, что зайдёт. — Слыхала я — на подвиг решилась ты, Маринка! — спросила Стеша. Расте­ рялись Маринка, покраснела. Не привык­ ла ничего скрывать от комсомольского секретаря, но и сказать-то, действительно, нечего было. — Это девочки успели наговорить? — Что тут зазорного, Маринка? Когда •сердце подвига просит— это очень хорошо. Только в такой момент о работе своей не надо забывать... — Да ведь я это так, о подвнге-то... Понимаешь? Просто мне... весело. Очень весело работать! — воскликнула Маринка и вдруг вспомнила про разговор, будто ви­ делась Стеша с Костей перед его отъездом. И очень ей захотелось узнать, о чём они тогда беседовали, но как это сделать? •Стеша посмотрела на неё внимательно, прищурилась и потом или догадалась, о чём подумала Маринка, или случайно вы­ шло— спросила: — А никто тут в твоих чувствах не замешан? — То есть, как это?— смутилась Ма­ ринка. Стеша засмеялась хорошо, тепло и ска­ зала: — Что же ты волнуешься? А в конце- концов, это не так уж и плохо, Маринка! И пусть будет права Феня.., Я могу подтвердить... — Но честное слово, ничего нет! Ни­ чего! — воскликнула Маринка. — То есть... Ну... — Вот жалость какая!... А он мне го­ ворил, что... В общем, тебе же не инте­ ресно-... Маринку окатило жаром. — Говори. — Но ты даже не спрашиваешь, кто это — он-то! — Знало, — прошептала Маринка. Стеша обняла её... Откинула с груди косы и притянула к ■себе её лицо. — Он сказал, что будет, во-первых, хорошо учиться. Что к сенокосу курсы, конечно, кончатся... А ещё сказал... Ещё просил передать товарищу Марине Петров­ не Озерновой, что!} не особенно стесня­ лась, и если разрушится шлаковая до­ рожка — шлак лежит в кузнице, как зай­ дёшь, — налево, в углу... Бери хоть воз, хоть два. Васеня, дескать, не откажет. — 0-ой!.. — Марпнка счастливо улыб­ нулась, закрыла глаза и обняла подругу. Так, обнявшись, и пошли они по берегу. Чистым, сильным голосом Маринка затя­ нула песню. Стеша подтянула. И полете­ ла песня над рекой: ...Словно замерло всё до рассвета, Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь... *** ...Почти всю неделю девушки ждали комиссию. Дружно повторяли «минимум» по уходу за телятами. А Маринка пробо­ вала даже «участвовать» в той комиссии. Выйдет на поле к самому Быстрёнку и медленным. шагом важно подходит к за­ гонке. Подойдёт к белёной изгороди, маз­ нёт пальцем, посмотрит и, обращаясь в воображаемой телятнице, прощупывая сверху телят колючим взглядом, начнёт спрашивать: — Привес? Рацион? Режим? Ну, а ес­ ли телёнок аппетита лишится, что ста­ нешь предпринимать, какие м-еры? То-то... Нет, — вздохнёт -она, — решительно всё, кажется, у этой телятницы в порядке... Для телятниц комиссия была и экеа- минатором и жюри соревнования — прове­ рять работу их будет очень основательно, а потом доложит о результатах проверки на правлении колхоза. А большинство девчат впервые работало на телятнике. И Маринка тоже. Вот почему не. то, чтоб боялись девушки эту комиссию, но, дей­ ствительно, поджидали с заметным вол­ нением, тем более, что предстояла первая проверка после укрупнения колхоза. Однажды выпустила Маринка телят на про-гулку. Любят они этот час. Ждут с не­ терпением. Только- открыла калитку, как они вырвались и — во все стороны. А Ма­ ринка хлопает в ладоши и кричит: — А ну, кто вперёд? Кто? «Светлень­ кий», «Светлый»— не отставай! Белолобый уже три раза обежал вокруг Маринки. Подскочит, взглянет, радостно мыкнет и снова хво-ст дудкой и вдоль Быстрёнка. — А -ну, «Сверчок», ещё, ещё! — И те­ лята её, здоровые, -ре-звые, долго ещё бега­ ют по полю, вызывая во-схищение моло­ дой телятницы. Подружки смотрели на это иначе. — Зря ты их приучила так выбрыки- вать, Маринка, — говорили они, — ты по­ смотри на наших — гуляют, и- не -видно их... IIIwo не свернут. Без заботы. — Не свернут — это верно. Но и толку от такой прогулки мало, — не сдавалась Маринка. — Не телята, а тихони... Лени­ вый и ест ленив-о. А мои как набегаются — так только подкладывай им после... — Небось и наши не сдадут в еде...